Искупление
Шрифт:
Она опустила глаза вниз и пробормотала:
— Я знаю, но разве мы не можем притвориться?
И я поняла, что она хочет быть такой же, как и все дети в детском саду. Она не забыла свою маму Октавию.
— Конечно, можем, — ответила я и обняла ее еще крепче.
С тех пор она стала называть меня мамочкой. Не знаю, насколько хорошо она помнит свою мать, особенно в последние ужасные месяцы ее болезни, но она кажется счастлива со мной. В день ее рождения мы открываем очередную открытку, которые ей оставила Октавия.
— Сколько еще? — спрашивает она меня.
Октавия
Тихо я пересекаю большую комнату и иду в свою. Я осторожно кладу ожерелье Синди на ночной столик. Мне придется отнести его ювелиру, чтобы он смог починить застежку, и только потом верну ей. К счастью, застежку можно легко исправить. Само ожерелье не пострадало.
Я снимаю одежду, переодеваясь в старую большую футболку. Потом иду в туалет, встаю перед зеркалом и внимательно смотрю на себя. Первое, на что обращаю внимание — две тонкие красные полоски на шеи от того, что Лысый сорвал с меня ожерелье. Потом перевожу взгляд на свои губы.
Они сами собой начинают шевелится, и я произношу:
— Константин.
У меня тут же появляется картинка перед глазами, как я опускаюсь перед ним на колени и начинаю сосать его член. Его большие ладони погружаются в мои волосы. Его образ настолько четкий и настолько невероятно эротичный, что я чувствую пульсацию между ног. Я трясу головой, пытаясь прочистить мозги. Я не понимаю, что на меня нашло. Никогда раньше я не хотела иметь ничего общего с незнакомцем, хотя он настолько идеален.
Я открываю зеркальный шкаф, вынимаю тюбик для снятия макияжа и начинаю очищать лицо. Вот. Теперь намного лучше. Теперь я больше похожа на саму себя. Обычную. Я отворачиваюсь от зеркала, но все равно чувствую запах его одеколона. Странно. Как будто я вся пропиталась им, хотя он едва дотронулся до меня. Я закрываю глаза и чувствую его пальцы на своей руке, огонь в его глазах, как будто его взгляд заклеймил меня.
Раздается писк телефон из моего клатча. Я возвращаюсь в свою комнату и смотрю на экран. Пришла смска от Синди. Я отправила ей сообщение, когда ехала в такси.
Ты добралась домой, все в порядке?
Да, я уже дома.
Только я отправляю ответ, тут же звонит телефон.
— Почему ты ушла, ничего мне не сказав? — с нетерпением спрашивает она. Должно быть она находится в дамской комнате, потому что я не слышу музыки на заднем плане, а только женские голоса.
— Ты сказала, что Стар не придет, — обвиняю я ее.
— Да она и не собиралась, — защищается она. — Ты ушла из-за этого? Не понимаю, что произошло между вами двумя, что ты не хочешь даже с ней встречаться. Она, кстати, спрашивала про тебя.
— Спрашивала?
— Да. Вернее, она сказала, что пришла только лишь из-за того, что хотела встретиться с тобой.
У меня вдруг слабеют колени, и я прислоняюсь к комоду.
—
— Не знаю, но попросила твой номер телефона.
— И ты дала?
— Нет. Я подумала, что сперва мне нужно спросить у тебя.
Я делаю глубокий вдох.
— Не давай, не надо.
— Почему Рейвен? То, что произошло между вами двумя, это все в прошлом. Тогда мы были совсем молодыми. Она явно хочет помириться. Может тебе все же стоит дать ей шанс? Ведь мы были хорошими подругами.
— Я не хочу сейчас говорить об этом, Син. Я устала и думаю, что все еще пребываю в шоке. (Син сокращенное от Синди.— прим. пер.)
— В шоке? Из-за чего?
— Меня сегодня чуть не ограбили.
— Что? — орет она мне в ухо.
Я ложусь на кровать и сворачиваюсь калачиком, а потом начинаю ей рассказывать о нападении трех мужчин, появившихся в темном переулке, сорвавших с меня ее ожерелье и сломавших застежку. Она слушает в полной тишине, время от времени издавая какие-то странные звуки.
Тяжело сглотнув, я вспоминаю взгляд Лысого.
— У меня такое чувство, что они не только хотели получить ожерелье.
— Господи, Рейвен.
— А потом из ниоткуда появляется огромный блондин. Я даже не слышала его шагов. Он, словно просто материализовался из воздуха за спиной этих ублюдков, и я не успела понять, что случилось, но все трое были с переломанными руками и лежали на земле.
— Это был Джеймс Бонд?
— Он вполне мог им быть. Боже, ты должна была видеть, как он двигался, Син. Как в фильме о боевых искусствах или что-то вроде того. Он двигался с такой скоростью и так легко, что мне даже показалось, будто я брежу. Когда он с ними покончил, он всего лишь пригладил пиджак своего смокинга и провел рукой по немного растрепавшимся волосам. На самом деле, он выглядел так, как будто случайно встретился с этими неудачниками, и словно вообще ничего не произошло.
Я пользуюсь нехарактерной тишиной, потому что Синди молчит, и проскальзываю под одеяло, по-прежнему чувствуя запах одеколона Константина на себе. Что если бы я позволила ему отвезти меня домой? Он находился бы здесь со мной, прожигая меня своими живыми горячими глазами?
— Он был хорош? — спрашивает она. Это настолько типично для Синди.
— Вообще-то, он был чертовски горяч.
— Ооооооооооо!
Я смеюсь над ее восклицанием.
— Пожалуйста, по подробнее!
Я начинаю ей описывать его внешность в общих чертах совершенно без эмоционально, словно до сих пор не нахожусь под впечатлением от него.
— Высокий, красивый блондин, с потрясающей пластикой, источает такую сексуальную привлекательность, что аж зашкаливает, поэтому способен затуманить голову любой женщине в ближайшем радиусе. — Последняя фраза, конечно, сорвалась у меня с языка.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты взяла у него номер телефона, — говорит она.
— Нет, — признаюсь я, и во мне поселяется чувство потери. Еще никогда я не встречала такого красивого мужчину. Я все испортила, потому что в открытую грубила ему. Скорее всего, я больше никогда его не увижу.