Искушай меня в сумерках

Клейпас Лиза

Брови незнакомца удивленно поднялись.

– Это было проблемой?

– О, да, – искренне ответила Поппи. – Видите ли, никто из Хатауэев не был готов к этому. Мы были дальними родственниками предыдущего лорда Рэмси. Титул перешел к Лео только после целого ряда несчастных случаев со смертельным исходом. У нас не было никаких знаний об этикете, – мы ничего не знали о жизни высшего света. И мы были счастливы в Примроуз Плейс.

Она сделала паузу, предавшись воспоминаниям о детстве: веселый домик с соломенной крышей, цветник,

где ее отец занимался разведением трав для своей аптеки, пара вислоухих бельгийских кроликов, которые жили в клетке возле задней двери, груды книг в каждом углу. Теперь дом лежал в руинах, а сад был заброшен.

– Но пути назад нет, – не то спросила, не то сказала она. Девушка обратила внимание на предмет, стоящий на нижней полке. – Что это? О. Астролябия.

Она взяла в руки медный диск, с прикрепленными к нему выгравированными пластинами, в зубчатой оправе с подвесным кольцом.

– Вы знаете, что такое астролябия? – переспросил незнакомец.

– Да, конечно. Инструмент, используемый астрономами и навигаторами. А также астрологами. – Поппи осмотрела крошечную карту звездного неба, изображенную на одном из дисков. – Она персидская. Я сказала бы, что ей приблизительно пятьсот лет.

– Пятьсот двенадцать, – медленно сказал он.

Поппи не смогла подавить удовлетворенную усмешку.

– Мой отец был кем-то наподобии средневекового ученого. У него их была целая коллекция. Он даже объяснил мне, как можно сделать астролябию при помощи доски, веревки и гвоздя. – Она тщательно перебрала диски. – Какая у вас дата рождения?

Незнакомец замешкался с ответом, как будто ему не нравились ситуация, при которой он был вынужден давать о себе информацию.

– Первое ноября.

– Тогда вы родились под знаком Скорпиона, – сказала она, переворачивая в своих руках астролябию.

– Вы верите в астрологию? – спросил он тоном, в котором слышалась насмешка.

– А почему я не должна верить?

– У нее нет никакого научного обоснования.

– Мой отец учил меня не быть предубежденной в любых вопросах. – Она водила кончиком пальца по карте звездного неба и смотрела на него с хитрой улыбкой. – Скорпионы весьма безжалостны, как вы знаете. Именно поэтому Артемида послала одного из них убить ее противника Ориона. И в качестве награды, она поместила Скорпиона на небе.

– Я не безжалостен. Я просто делаю все возможное, чтобы добиться своей цели.

– Это не безжалостно? – спросила, смеясь, Поппи.

– Это слово подразумевает жестокость.

– А вы не жестоки?

– Только в случае необходимости.

Веселость Поппи пропала.

– Жестокость никогда не бывает необходимой.

– Вы не видели мир, если утверждаете такое.

Считая ненужным продолжать эту тему, Поппи, став на носочки, стала рассматривать содержимое другой полки. Там находилась любопытная коллекция предметов, напоминающих игрушки из белой жести.

– А

это что?

– Механизмы.

– Какие?

Он достал один из разукрашенных металлических предметов и дал ей.

Взяв предмет за круглое основание, Поппи внимательно его рассматривала. Это была группа крошечных скаковых лошадей, закрепленная каждая на своем месте. Увидев конец шнура, выглядывающий из основания, Поппи аккуратно за него потянула. Это вызвало работу внутренних механизмов, включая маховое колесо, которое заставило лошадок вращаться по кругу, как будто они мчались.

Поппи восхищенно засмеялась.

– Как умно! Жалко, что моя сестра Беатрис не видит этого. А откуда это?

– Мистер Ратледж собирает их в свободное время для своего развлечения.

– Можно мне посмотреть другие?

Поппи была очарована предметами, которые были не столько игрушками, сколько гениальными миниатюрными механизмами. Там был адмирал Нельсон на корабле, обезьяна, карабкающаяся на банановое дерево, кошка, играющая с мышами, укротитель львов, поднимающий свой кнут, в то время как лев качал головой.

Заметив неподдельный интерес Поппи, незнакомец обратил ее внимание на картину, изображающую вальсирующие на балу пары. Перед ее удивленно распахнутыми глазами картина, казалось, пришла в движение: джентльмены повели своих партнерш в танце.

– Как это сделано?

– Принцип часового механизма. – Он снял картину и показал ей заднюю сторону. – Вот это прикреплено к маховому колесу той группы механизмов. А эти штыри работают, как передаточные рычаги... здесь... которые в свою очередь активизируют другие рычаги.

– Замечательно! – В своем энтузиазме Поппи совсем забыла, что нужно остерегаться и быть бдительной. – Очевидно, мистер Ратледж одаренный механик. Это напоминает мне биографию Роджера Бэкона, средневекового монаха-францисканца, которую я недавно прочитала. Мой отец был большим почитателем его трудов. Будучи монахом, Бэкон сделал много открытий в механике, за что некоторые обвиняли его в колдовстве. Там рассказывалось, что он как-то построил механическую бронзовую голову, которая... – Поппи резко оборвала свою речь, понимая, что заболталась. – Вот видите? Это то, что я всегда делаю на балах и суаре. И одна из причин, почему меня не выбирают.

Он начал улыбаться.

– Я считал, что это поощряется.

– Но не то, о чем я говорю.

Раздался стук в дверь.

Они оба обернулись на звук. Вернулась горничная.

– Мне нужно уходить, – беспокойно сказала Поппи. – Моя компаньонка будет очень расстроена, когда проснется и не будет знать, куда я пропала.

Темноволосый незнакомец одарил ее долгим внимательным взглядом.

– Я еще не закончил с вами, – сказал он с ошеломляющей небрежностью. Как-будто никогда и ни в чем не знал отказа. Как будто решил удерживать ее, пока он этого желает.