Искушение брата Транквиллия (сборник)
Шрифт:
Где же тот человек или то существо, которых можно было бы счесть причиной этой бессмысленной катастрофы? Ибо ощущение ненависти или облегчающее душу сознание, что я могу кого-то обвинить, безмерно осчастливили бы меня. Откуда сердцу взять столько доверчивости, чтобы я поверил в вечное предопределение судьбы, скрывающей в себе все поводы и основания? Могу ли я обратиться за утешением к высшим причинам, могу ли ослепить самого себя светом высочайшей воли? Нет, нигде я не вижу никого, кто рассеял бы мой ужас, никого, никого, в чьи руки я мог бы вложить остаток своей жизни. Я стою здесь, в смертельной пустоте, устрашенный хаосом и беспричинностью этой бессмысленной
Место, где погиб «Океаник», обозначено лишь звездами на небе. Они вечно горят над этой братской могилой, свидетельствуя о людской смерти и о той, которой одна только моя любовь придает обаяние красоты. Я вижу ее, какой она была в последнюю минуту, возможно, уже став призраком; глаза ее, лишенные света человеческого разума, обрели небесное выражение слабости и страдания, преобразившее мою любовь в вечное сочувствие, в самый чистый плач сердца, на какой только способна наша злая душа.
В моем желании умереть вместе с нею была некая потаенная жестокость; одурманенный злой страстью, я разыскивал ее в толпе; мое оцепеневшее сердце было полно отчаяния, и я вступал в схватку с теми, кто хотел жить и стоял на моем пути к смерти. Я увидел ее издалека, и моя душа очнулась, все таившееся во мне зло в страхе отступило перед откровением ее взгляда. Ничто так не заслуживает права на жизнь, как слабость, нуждающаяся в охране и снисхождении, нет ничего чище взгляда беззащитных, ибо он обращен к одной только доброте человеческого сердца и к его готовности прийти на помощь.
Тогда в последний раз засветилась во мне вся моя жизнь. Это была последняя вспышка чудесного сияния жизни, которое, исходя из глубин человеческой души, проницает и озаряет все заволакивающую тьму. Но потом все вдруг погасло, тьма сгустилась, и из нее исторглось вечное рыдание.
Неожиданно я очутился перед кордоном людей, которые с револьверами в руках сдерживали толпу; и она исчезла за ними столь же непонятно, как исчезает и кончается сон.
Когда на воду была спущена последняя лодка, корабль показался мертвым и темным; все ближе слышался гул волн и все дальше отодвигалось небо, словно при бесконечном падении в глубину. Толпы на палубе вознесли к небесам душераздирающий крик, подобный реву моря, и к звенящему гулу целого света присоединились первые звуки погребального хорала.
Шестнадцать лодок врассыпную покидали место смерти. Я знал, что той, которая была моей последней мыслью, нет на палубе «Океаника» и что я ее никогда не увижу.
Я вновь искал смерти или какого-либо иного избавления; бросился в воду и поплыл за лодками, ибо человек не умеет умирать, не сопротивляясь смерти до последнего вздоха. Тут «Океаник» накренился так, что корма его отвесно повисла в воздухе, на миг застыл и разом погрузился в морскую пучину.
Когда под утро подоспела на помощь «Карпатия», на поверхности океана не осталось никого, кроме тех, кто спасся в лодках. Но ее не было ни среди спасенных, ни среди тех, кого доставили на сушу для погребения.
Жизнь угасла в моих глазах, и безграничная пустота обступила меня. Вокруг нет ничего, к чему бы я мог прикоснуться; все на свете исчезло, я вижу только смутные тени вещей, не выношу их, но не могу от них и укрыться.
В руках у меня список утонувших, список всех пассажиров «Океаника», но я не знаю, какое из имен принадлежит ей. А там есть нежные имена, – хочется плакать и без конца повторять их.
Все прочее – тени, а я могу думать лишь о фактах, о том, что я видел воочию, – о призрачном корабле, который нес на своем борту подобия людей и растворился
Я думаю о ней, пребывающей в странном мире исчезновения, и неустанно соединяюсь с ней, переходя в небытие, как и она.
Вокруг меня нет ничего, ничего, моя жизнь только грезится мне и ничем не кончается.
Смилуйтесь над моею душою!
Примечания
Текст «Искушение брата Транквиллия» впервые опубликован в брненской газете «Лидове новины» («Народная газета»), 1907, 14 декабря, за подписью «И. К. Чапек».
Текст «Возвращение прорицателя Гермотима» впервые опубликован в газете «Лидове новины», 1908, 18 января, за подписью «Братья Чапеки».
Текст «Аргентинское мясо» впервые опубликован в социал-демократическом сатирическом журнале «Копршивы» («Крапива»), 1910, 13 октября, за подпись. «Ч». Поводом для написания рассказа послужила кампания против ввоза аргентинского мяса в Австро-Венгрию, которую развернула в конце 1910 г. аграрная партия.
Текст «Американское сало» впервые опубликован в журнале «Копршивы», 1911, 20 июля, за подписью «Карел и Йозеф Чапеки». Перевод дается по тексту книги: Jan Petrmiche. Bicem a raspli. Praha, 1959.
Текст «О разных средствах» впервые опубликован в беллетристическом приложении к газете «Лидове новины», которое носило название «Вечеры» («Вечера»), 1912, 24 августа.
Текст «Красный рассказ» впервые опубликован в журнале «Люмир», 1910, 15 апреля, за подписью «Братья Чапеки».
Текст «Сияющие глубины» впервые опубликован в журнале «Люмир», 1912, 18 октября, за подписью «Братья Чапеки». В основу рассказа лег реальный факт – гибель английского трансатлантического лайнера «Титаник» (1912).
(1) Сусо Генрих (1300–1366) – монах-доминиканец, полагавший, что посредством молитвы, поста и самоистязания можно достигнуть мистического слияния с богом.
(2) Франциск Ассизский (1182–1226) – итальянский религиозный деятель, основатель католического «нищенствующего» монашеского ордена францисканцев.
(3) Размышления дьявола (лат.).
(4) Ecclesia – церковь (лат.).
(5) От искушений дьявола защити нас, господи (лат.).
(6) …на манер абдерских свинопасов… – Абдера – город в древней Фракии; пользовался славой своего рода города Глупова.
(7) Логограф – автор хроники, хронист.
(8) Гесиод – наиболее значительный представитель греческой дидактической поэзии VIII–VII вв. до н. э.
(9) Минос, Эак, Радамант – судьи в царстве Аида, определявшие дальнейшую судьбу душ усопших.
(10) Удржал Франтишек (1866–1938), Бергман Рудольф (1876–1940), Прашек Карел (1868–1932), Зазворка Антонин – видные деятели аграрной партии.