Искушение чародея (сборник)
Шрифт:
— Курс задан, — отозвался мелодичный женский голос.
Андрей и Жан удивленно посмотрели на штурмана.
— Что смотрите? — весело спросил штурман. — Ремни пристегните! Да, капитан приказал вернуться, но не сказал когда. Лично я слова «немедленно» не слышал. А катера, кстати, иногда ломаются, причем в самый неподходящий момент. Я тебе, Андрей, потом расскажу много баек на эту тему. Когда мы с тобой посидим за бутылкой настоящего шотландского виски, причем не лунного разлива, а земного. И что примечательно: проставляться будешь ты.
— Согласен с небольшой поправкой, — быстро сказал
Жан молча поднял вверх три пальца. Андрей и Гришин с интересом посмотрели на него.
— А что, филологи не люди? — возмутился Жан. — Я, кстати, тоже обязуюсь проставиться, потому что проиграл я тебе, Андрей. Помнишь, там, в подземелье ведьм, мы спорили об Октин Хаше? Ты тогда сразу заподозрил неладное: как это он, дикарь, не побоялся ведьм. А я доказывал, что по законам примитивного сообщества всегда найдется один туземец, который на порядок умнее и хитрее остальных. Я думал, что именно из-за его выдающихся личных качеств он стал предводителем кочевников. А оказалось, что Октин Хаш с ними заодно.
— Но если он заодно с хозяевами подземелья, тогда зачем ему их убивать? — Андрей задумчиво облокотился на спинку кресла.
— Бунт на корабле? — предположил штурман.
— А кто нам сказал, что это один и тот же корабль? То есть одна и та же раса? — Андрей пристегнул ремень. — Может быть, у них на планете идет война между разными народами, как на Земле когда-то.
— И они, воюя друг с другом, прибыли сюда и вместе построили подземелье ведьм? — спросил Жан. — Логика у тебя хромает, агент Космического Флота.
— Как раз у меня с логикой все в порядке. Это твои филологические мозги тяготеют к пацифизму и ничего не смыслят в тактике и стратегии. Почему вместе прибыли и вместе построили? Тебе кто-то сказал, что у них уже наступил коммунизм и единение братских народов? Представь себе, что интересы двух воюющих рас столкнулись на этой планете. Одни построили подземелье ведьм. Другие пришли и убили их. Может быть, кроме гигантского музея эволюции Эвура с бесчисленными голограммами там было еще что-то очень важное. И убийцы похитили это важное, а мы не можем связать концы с концами, не видя всех фрагментов мозаики.
— Только звездных войн нам и не хватало, — проворчал Жан. — Но даже если предположить, что на планете вместо одной высокоразвитой расы действовало сразу две, то все равно это не объясняет главную загадку: почему эта неизвестная цивилизация так гнала эволюцию?
— Не зря же планету окрестили Эвуром, то есть Эволюционным уродом, — хмыкнул Гришин. — Как вы яхту назовете, так она и поплывет.
Первыми вернулись звуки. Биллегури прислушивалась, не открывая глаз. Сработала старая охотничья привычка: прежде чем увидеть врага, послушай, как он дышит, где находится. Ушел, поверив, что охотница умерла или стоит рядом, приготовившись к последней схватке. Она услышала шепот. Рядом люди — человек десять. И они смотрят на нее. Взгляды ползают по коже, словно муравьи. Пояс с оружием не отобрали — это хорошо. Дотянуться до ножа, резко сорвать с пояса, ударить того, кто ближе, одновременно вскочив на ноги.
— Эра, ты меня слышишь? Ты вернулась, Эра? — мужской голос слегка дрожит от волнения.
Знакомый
— Корн! — Эра открыла глаза и села.
Перед ней стоял Октин Хаш, предводитель кочевников. Одет он был в незнакомую одежду: странную, зеленую, облегающую тело. Октин Хаш, который убил ее брата. Дикий зверь, жадный до крови. Таким знала его Биллегури — дикарка из племени Белых Волков с планеты Эвур. Но Эра — глава правительства коренного населения планеты Трея знала другого человека — Корна, советника по безопасности, преданного помощника, готового ради нее на все.
Корн был одним из немногих счастливчиков, у которых обнаружился врожденный иммунитет к вирусу. Корн устроил восстание против Создателей, разработал план похищения психоматрицы. И не его вина, что до сих пор ему приходилось играть роль дикаря.
— Эра! — Корн почтительно склонил голову, опустившись на одно колено.
Присутствующие последовали его примеру. Эра огляделась. Она сама дала добро на строительство базы — подземного города-убежища, вырубленного в скалах. Но до этого видела лишь его компьютерную модель. Видела в прежней жизни, когда у нее еще было другое тело. Сознание Эры прибыло на Эвур в капсуле психоматрицы на первом разведывательном корабле. На этом же корабле прилетели Корн и еще несколько сотен человек, обладающих врожденным иммунитетом к вирусу. Им не требовались другие тела, поэтому они пришли сюда, чтобы подготовить Переход других жителей Треи. Они построили подземную базу, следили за всем, что происходит на Эвуре.
Перед тем, как покинуть родную планету, Корн лично извлек сознание Эры из ее тела, заключил в психоматрицу, привез на Эвур и подсадил в тело туземки Биллегури. Он долго спорил с Эрой, доказывая, что глава правительства не должна испытывать новую технологию на себе. Для этого есть кандидаты попроще. Но Эра придерживалась другого мнения.
Огромный зал центра управления был заставлен сложной техникой. В каждой стене — множество дверей. За ними — бесконечные коридоры, лаборатории, жилые помещения, склады, оружейные — здесь было все, кроме одного: ее народа.
Ее народ безмятежно спал на огромных космических кораблях, спешащих к Эвуру. Зараженные вирусом тела людей остались на Трее. Личность каждого из трейцев аккуратно перенесли в психоматрицы и бережно погрузили на корабль. Ради этого безмятежного сна они с Корном сделали все возможное и невозможное.
У Эры слегка кружилась голова — ее память вытесняла память дикарки Биллегури. Или Белогурочки — как называли ее земляне. Воспоминания Эры диковинными, цветными бабочками роились перед глазами. Но самым ярким образом был Зал Заседаний Двух Правительств…
…В Зале Заседаний царила гробовая тишина. Лишь шуршала мерно антигравитационная система, удерживая в воздухе две платформы, выполненные в виде Млечного Пути. Создатели всегда были склонны к театральным эффектам, что невероятно раздражало рационального Корна. Даже располагая платформы в воздухе, Создатели не преминули подчеркнуть собственное превосходство: их платформа парила выше. На ней стоял полукруглый стол, за которым сидели Глава Правительства Создателей и пятьдесят советников.