Искушение искушенных
Шрифт:
– К несчастью, это невозможно. Труп стал разлагаться почти сразу, и от тела исходил такой ужасный запах, что я приказала положить его в ванну с пивом.
– Но как же…
Лицо Эльжбеты вдруг окаменело и стало угрожающим. Уже несколько раз кюре видел у нее это странное выражение, от которого его пробирала дрожь. Он не отличался особой храбростью, и бывали моменты, когда благородная графиня казалась ему скорее порождением дьявола, нежели доброй и честной христианкой. Подойдя к священнику вплотную, Эльжбета холодно произнесла:
– Без всяких «как же», отец мой! Вы находитесь на моих землях, и я приказываю вам незамедлительно отслужить погребальную
Выразиться яснее было бы невозможно, а Поникений отнюдь не жаждал мученического венца. Он капитулировал – и в тот же вечер при свете факелов маленькую певицу отнесли в часовню замка, где для нее уже было приготовлено роскошное надгробие. Эльжбета в черной вуали почтила личным присутствием необыкновенно пышный погребальный обряд со множеством свечей и хором мальчиков-певчих. Все было вполне благообразно, однако Поникения всю ночь мучили кошмары, и на следующее утро он проснулся охваченный ужасом.
Отныне кюре был уверен, что замок скрывает какую-то страшную тайну. Дальнейшее молчание превратило бы его в сообщника этих… этих преступлений (даже мысленно он не сразу решился произнести роковое слово). Отправившись в Буду, Поникений попросил аудиенции у воеводы Верхней Венгрии Гергея Турцо, полномочного представителя императора. Турцо выслушал сбивчивый рассказ священника чрезвычайно внимательно.
– Не в первый раз подают мне жалобу на то, что во владениях графини Баторий творятся странные вещи, однако никто не смог толком объяснить, в чем там дело, – сказал он.
– Не подлежит сомнению только одно: в замке пропадают молодые девушки, монсеньор. А безвременная кончина юной певицы давит мне на сердце, словно я сам виноват в этом. Нельзя ли произвести следствие?
– Следствие ничего нам не даст. Нужно привезти сюда одного из доверенных лиц графини и заставить его говорить. Я отдам соответствующие распоряжения, но вы должны подсказать мне: кто именно из ее слуг представляет для нас особый интерес?
– Карлик Дорко, кормилица Илона и лакей по имени Станко. Некоторые другие также кажутся мне подозрительными, но я не вполне уверен…
По приказу воеводы в Чехт отправились надежные люди. Захватив Станко, они доставили его связанным в Буду, и здесь палачи Турцо с легкостью развязали ему язык. Станко оказался трусом. Он во всем признался и, чтобы сохранить себе жизнь, обещал провести воеводу в замок под покровом темноты.
Через несколько дней, глубокой ночью, вооруженный отряд под командованием самого Турцо проник в замок. Станко привел вельможу прямо в подземную пыточную залу, где его ожидало невероятное зрелище. Графиня сидела в лохани под потоками крови, которая изливалась из пьедестала статуи, изображавшей женщину. Откуда-то доносились глухие стоны, и Турцо, догадавшись в чем дело, приказал открыть статую. В ней находилось израненное тело девушки, только что испустившей дух…
Это была новая идея Эльжбеты: пресытившись знаменитой клеткой, она приказала отлить полую статую, утыканную изнутри острыми кольями. Для стока крови были проделаны отверстия в цоколе.
Легко представить, какие чувства испытал воевода при виде этого орудия убийства. Эльжбету и ее сообщников немедленно арестовали и с пристрастием допросили. Размах преступлений намного превосходил кошмарные предположения, которыми терзался бедный Поникений…
16 октября 1611 года свершилось правосудие императора. Перед воротами замка карлику Дорко, кормилице Илоне и прочим преступникам сначала отрубили правую руку,
В местных легендах говорится, будто она прожила там три года: только в 1614 году смолкли вопли и рыдания осужденной, которая превратилась за это время в буйную сумасшедшую.
Дело герцогини Сомерсет
(1608 год)
В свои тридцать лет миссис Тернер обладала завидной репутацией и вполне приличным состоянием, а в ее опрятном доме в самом сердце лондонского Сити отбоя не было от клиентов. И причиной тому было вовсе не искусство крахмальщицы, хотя ее огромные плоеные воротники желтого цвета славились по всему городу – недаром она пропитывала их чудодейственным составом собственного изобретения. Для миссис Тернер в химии не было секретов, но торговала она не только духами, кремами и бальзамами: наибольшим спросом пользовались снадобья куда менее невинные – всевозможные дурманы, приворотные зелья и разнообразные яды. Короче говоря, эта свежая и аппетитная женщина подвизалась на славном поприще колдуньи, что могло бы привести ее на костер, если бы среди посетителей миссис Тернер не преобладали люди знатные и богатые, которым она успела оказать множество бесценных услуг.
Поэтому ее нисколько не встревожило и не удивило известие, полученное ноябрьским вечером 1608 года, что к ней вскоре заглянет очень молодая, очень красивая и очень знатная дама, которой необходима срочная помощь. Объявил ей об этом не кто иной, как лорд-адмирал Англии Ноттингем, а попавшей в беду благородной особой оказалась его собственная племянница леди Эссекс.
Разумеется, подобный визит сулил большую выгоду, и миссис Тернер позаботилась о том, чтобы никто из посторонних не прервал интересную беседу. Но когда молодая женщина, явившаяся в сопровождении служанки, сняла маску, крахмальщица лишилась дара речи и застыла в изумлении. Подобную красоту ей видеть еще не доводилось!
Пятнадцать лет, точеные черты прелестного лица, обольстительные глаза цвета морской волны, шелковистая масса серебристых волос, безупречная кожа… Кроме всего прочего, высокая и гибкая Фрэнсис Говард, графиня Эссекс, обладала необыкновенно роскошными для своего возраста формами.
«Со времен Елены Троянской мир не знал такого совершенства! – подумала миссис Тернер. – Дай бог, чтобы эта девочка не принесла столько же несчастий…»
Странное пророчество, к несчастью, впоследствии исполнилось. Пока же дорогостоящая колдунья, справившись со смятением, осведомилась, чем она может служить благородной посетительнице.
– Мне нужно два приворотных зелья, – решительно произнесла молодая женщина. – Я должна завоевать одного мужчину и отвратить от себя другого!
– Завоевать мужчину? – воскликнула миссис Тернер с искренним удивлением. – Миледи, у меня нет приворотного зелья более сильного, чем вы сами. Вам достаточно показаться своему избраннику…
Прекрасная Фрэнсис восприняла этот комплимент как должное.
– Кто знает? – сказала она, пожав плечами. – Мужчины такие странные! Я хочу играть наверняка.