Искушение Кассандры
Шрифт:
— И у кого же был этот третий ключ? — перебил ее Карасев.
— Ну, наверное, у того же, у кого и связка, — неуверенно произнесла Зоя Павловна, — у сторожей.
— Значит, у вас во дворе три года не закрывалась калитка только из-за того, что не было денег на замок?
— В общем-то да — виновато пробормотала Михайлова. — Безобразие, конечно. Но, знаете, здесь место тихое, не лазают, потому что в соседнем здании, в сельскохозяйственной академии, круглосуточно дежурит милиция. Но сейчас, кстати, замок
— Когда же его повесили?
— На второй день после убийства.
— То есть деньги нашлись?
— Алла Григорьевна купила на свои.
— И ключ отдала вам?
— Нет еще.
— А мне сказала, что отдала.
Зоя Павловна достала из кармана связку ключей, тряхнула ею.
— Если сказала, значит… собиралась отдать. Но не дошли руки.
— А много у вас еще одинарных ключей?
— Почти все, — развела руками Михайлова. — От кабинетов все одинарные. По правилу, их нужно оставлять у сторожа, но сотрудники берут их домой. У нас как-то не заведено сдавать, да и некуда. Мне тоже приходится брать домой всю связку, в том числе и от фондов. Случись чего — и подвал не открыть.
Карасев потянулся к коробке с пластилином, открыл ее и увидел, что пластилином почти не пользовались. Все куски лежали на месте, и только коричневый отсутствовал.
— Недостающий кусок у вас где? — подозрительно сощурился следователь.
— Кончился, наверное, — удивилась Зоя Павловна.
— Полностью кончился?
— Ну, может быть, кусочек какой-то остался. Это надо смотреть в подвале. Моим пластилином пользуются все кому не лень. Даже сторожа приходят и отламывают.
— Вы работаете с пластилином?
— Ну а как же? Я на пластилин леплю бирки. Каждый божий день. Только с ним и работала, пока производила опись.
Карасев задумчиво вгляделся в женщину и вдруг сказал:
— А вы знаете, Зоя Павловна, что наружная дверь запасного входа все три года была открытой? Только, пожалуйста, не говорите, что вы этого не знали.
Михайлова побледнела.
— А это не ко мне. Это к Алле Григорьевне.
— Алла Григорьевна мне сказала, что это ваша вина. Ведь вы обязаны следить за дверьми.
— Ну, знаете ли, — вспыхнула Михайлова. — Пусть она сама разбирается с этими дверями и со всеми остальными, кого она через них водит. Так ей и передайте, а я на эту тему больше говорить не желаю.
Зоя Павловна отвернулась к окну, а у Карасева брови поползли наверх.
— Что я слышу, Зоя Павловна? — произнес он как можно спокойней. Петрова пользовалась черным ходом и даже водила через него гостей?
— Ничего такого я не говорила, — замахала руками Михайлова. — Я имела в виду совсем другое… что финансовой частью заведует она, и не моя вина, что на замки нет денег…
— Нет уж, Зоя Павловна, начали, так договаривайте, — сдвинул
— Да неужели вы думаете, что это Алла Григорьевна убила Локридского? Уж у кого у кого, а у нее с ним были особо доверительные отношения.
— Поподробней, пожалуйста.
Глаза Михайловой забегали. Она метнула взгляд на дверь и, снизив голос до полушепота, произнесла:
— Только я вам ничего не говорила, а вы от меня ничего не слышали. Договорились?
— Заметано! — прошептал Тарас.
Михайлова снова испуганно покосилась на дверь, затем наклонилась к следователю и произнесла:
— У Аллы Григорьевны есть ключ от одной двери запасного входа. Она иногда вечером после работы пользуется им.
— Зачем?
— Для конспирации. Она водит сюда по ночам мужчин.
— Каких? — спросил Тарас.
— Не знаю. Знаю только, что иногда водит и что они частенько, после ухода, оставляют заднюю дверь незапертой. Я неоднократно об этом говорила. А ей — как об стенку горох.
— Кто из персонала еще об этом знает?
— Думаю, сторожа знают все, хотя не уверена. Локридский точно знал. Она старалась приходить в его дежурство, за что он и получал еще полставки дворника. Вот и все, что я знаю. Еще раз прошу вас, на меня не ссылайтесь.
— Договорились! — щелкнул пальцами Тарас, вскакивая с места. Огромное вам спасибо! И последний вопрос. Локридский мог как-нибудь взбрыкнуть, видя это дело? Ну, начать шантажировать Аллу Григорьевну…
— Яковлевич? — пожала плечами Михайлова. — Да никогда в жизни.
Карасев выскочил из кабинета и помчался разыскивать Сашу. Найдя его под лестницей, Карасев спросил:
— Следы туфель директрисы и женских кроссовок по размеру совпадают?
— Кажется, да.
— А что с сигнализацией?
— Дверь разблокирована. В коробке стоит жучок, причем уже лет пять.
— Прекрасно! — воскликнул Карасев.
И направился в кабинет директрисы. Взглянув в глаза входящему без стука следователю, она помрачнела. Тарас сел и произнес:
— Алла Григорьевна, позвольте задать несколько неприятных для вас вопросов. Это не допрос, нет! Вы можете не отвечать, но тогда мне придется вызвать вас повесткой.
Директриса холодно качнула головой.
— Скажите, Алла Григорьевна, у вас есть ключ от второй двери черного хода?
— Нет! — ответила она коротко, исподлобья глядя на следователя. — Все ключи у Михайловой. Я уже вам об этом говорила.
— А когда вы в последний раз проходили через запасной выход?
— Не помню, — ответила директриса и отвела глаза.
— А чем вы объясните такой факт, что на ручке двери черного входа отпечаток вашей ладони?
В глазах директрисы появилось негодование.