Искушение Кассандры
Шрифт:
— А когда пришли наутро, она была включена?
— Нет! Она была выключена.
— Почему же вы мне об этом не сказали?
— Но эту сигнализацию иногда отключают сами сторожа. Она уже ветхая и дает ложные сработки.
— А как она срабатывает? Звенит?
— Да нет. Звонка у нее давно нет. Она просто щелкает, и начинает мигать лампочка.
— Спасибо, Зоя Павловна, вы мне очень помогли, — сказал Карасев. Никому ни слова.
Теперь картина была ясна окончательно. Александрова с сообщником открыли дверь подвала, и
Тарас покачал головой, и ему вдруг ясно представилась картина, как они стоят, ошеломленные, над трупом Локридского и смотрят друг на друга. «Вот это ни черта себе. Вот это похитили незаметно». Далее, наверное, все-таки Александрова своим ясным аналитическим умом сообразила намазать кровью пальцы Берии и стереть все отпечатки…
Размышления Карасева прервал звонок. Звонил Берестов. Голос его был взволнован.
— Тарас. Только что прочел Вергилия. Скажу честно, я ошеломлен. Все-таки по жизни нас водит судьба, и все по тем же тропам. Если бы еще знать фамилию ее сообщника…
— А я знаю, — ответил Карасев. — Мемнонов его фамилия.
— Как-как? А звать случайно не Агафоном?
— Да, Агафоном! Откуда ты знаешь? — удивился Карасев.
— Отбрось от имени окончание и соедини с фамилией — получится Агамемнон. Это греческий царь, который возглавлял осаду Трои. С ним Кассандра отбыла в Грецию! Сечешь? Тарас, срочно разыскивай Александрову. Ей грозит опасность.
— А я что, по-твоему, делаю? — возмутился Карасев. — Уже объявил всероссийский розыск.
— Зачем всероссийский? Мемнонов из Твери, и разыскивать его нужно в Твери.
— Тверское УВД уже этим занимается.
— Да не найдет их Тверское УВД, как ты не поймешь? Их даже ты не найдешь. Без меня.
— Все ясно. Вы с Галкой еще добавили.
— Я серьезно, Тарас. Если ехать в Тверь, поехали сейчас. На вечерний московский еще можно успеть…
«Это, конечно, безумство, не оформив командировку, не получив одобрение начальство, сорваться в Тверь, — думал Карасев, летя в такси на железнодорожный вокзал. — Но Берестову как-то всегда удается провоцировать на безумные поступки…»
На следующий день утром в десять они уже были в кабинете у начальника Тверского УВД полковника Григорьева. Он молча выслушал Карасева, после чего поднял трубку и сообщил дежурному:
— Полковник Григорьев у аппарата. Срочно выделить машину ульяновским товарищам. — Он положил трубку и приветливо улыбнулся. — Чем сможем, поможем. Группа захвата в любую минуту в вашем распоряжении.
Гости поблагодарили начальника и направились в дежурку.
— Сначала к
Катина мама, Надежда Федоровна, оказалось моложавой, высокой, женщиной, грациозной и строгой, с черными внимательными глазами и легкой сединой на висках. Узнав, что пришли из милиции по поводу Кати, она встревожилась.
— Где сейчас может быть Катя? — спросил Карасев.
— Наверное, в Москве. Она сейчас работает над книгой. Наверняка роется в каких-нибудь архивах. А в чем, собственно, дело?
— Дело десятилетней давности. Она нужна нам в качестве свидетеля для опознания ботинок маньяка, — соврал Карасев. — Как давно вы с ней виделись?
— Месяц два назад. Как только она взяла творческий отпуск, сразу приехала сюда. Пожила неделю и уехала в Москву.
— С кем она здесь встречалась?
— Да ни с кем особо не встречалась, — пожала плечами Надежда Федоровна. — Закадычных друзей у нее нет. Только подруга, Аленка.
— А Мемнонов? — спросил Карасев.
— Мемнонов? — удивилась Надежда Федоровна. — Это муж Алены. Какой он ей друг…
— Агафон?
— При чем здесь Агафон? — еще больше удивилась женщина. — Агафон старший брат мужа Алены.
— А мужа Алены как зовут? — вмешался Берестов. — Случайно не Менелай?
— Нет, не Менелай, — улыбнулась женщина. — Его зовут Михаил. Но война из-за его Елены тут была.
— Ее похищали? — напирал Берестов.
— Такую похитишь. Она сама кого хочешь похитит. По доброй воле уехала в Крым с одним товарищем.
— Как звать?
— Звать, конечно, не Парисом, но Борисом. Фамилия Леонов.
— От слова Илион, — подмигнул Берестов.
Карасев незаметно показал товарищу кулак и продолжил:
— В каких отношениях ваша дочь с Агафоном Мемноновым?
— Ни в каких! — вытаращила глаза Надежда Федоровна. — Во всяком случае, замуж за него не собиралась, да и не могла собраться, поскольку он женат.
— А чем он занимается, это Агафон? — спросил Тарас.
— По-моему, антиквариатом. Боюсь соврать, но, кажется, в Москве у него свой антикварный магазин. Не сказать, что он очень крутой, но бедным тоже назвать нельзя.
— И последний вопрос, Надежда Федоровна, — опять вмешался Берестов. Когда она приезжает домой, куда идет в первую очередь?
— Домой, естественно, — ответила Надежда Федоровна. — В первую очередь идет к маме. Отца у нас нет.
— А во вторую?
— К Аленке…
Когда вышли от Надежды Федоровны, Карасев стал настаивать на том, чтобы ехать брать за жабры жену Мемнонова, а Берестов считал, что нужно сначала поговорить с Катиной подругой. В конце концов бросили монету и выпало ехать к подруге.
Дверь открыла белокурая голубоглазая красавица с пухлыми губами и роскошными бедрами. «С такой можно рвануть в Крым», — подумал Карасев. «Что в Крым… В Париж!» — подумал Берестов, и взор его заволокло.