Искушение леди

Максвелл Кэти

– Страстного секса? – пришел он ей на помощь.

– Безответственного поведения, – поправила она. Она в отчаянии провела рукой по растрепанным прядям волос и медленно поднялась. Прошлой ночью Тони, входя в нее, с наслаждением запускал пальцы в эту роскошную шелковистую массу.

Тело его мгновенно отреагировало на столь сладкие воспоминания. Что же такого было в этой женщине, что привлекало его сверх всякой меры? Подобного влечения он не испытывал еще ни к кому и никогда.

Дебора заметила его

реакцию – на нее трудно было не обратить внимания – и испустила стон отчаяния:

– Прошлой ночью я вела себя как уличная девка, но вы… вы безнадежны.

– И как я должен это понимать?

Не отвечая, она повернулась к нему спиной и принялась через голову надевать платье.

Тони не любил, когда его игнорировали. Во всяком случае, не тогда, когда ему хотелось поговорить и заняться сексом. Он ухватился за подол платья, не давая надеть его.

Они словно упражнялись в перетягивании каната.

– Отдайте платье, – стиснув зубы, выдохнула она.

– Платье? А я решил, что это твой платок. Конечно, ты можешь сожалеть о прошедшей ночи, но я, могу тебя уверить, ничуть не терзаюсь угрызениями совести.

– Еще бы, – сухо ответила она. Он вспылил и разжал кулаки.

– Что на тебя нашло? Мы не совершили ничего предосудительного. Ровным счетом ничего.

Ответом ему послужило короткое презрительное «Ха!». Она судорожно натягивала платье на голое тело.

Тони скатился с кровати и подхватил с пола свои бриджи. Он рывком натянул их, не побеспокоившись застегнуть пуговицы.

Он еще не закончил с нею. Далеко не закончил.

Босиком, держа в руках туфли, нижнее белье и чулки, она устремилась к двери. Но не успела ступить и двух шагов, как он подхватил ее на руки и с размаху усадил на край кровати.

– Очень хорошо, – заявил он, возвышаясь над нею, как башня. – Мы оба приличные и достойные люди. А теперь расскажи мне, что мучает твою совесть. Сотни других пар вчера ночью занимались тем же, чем и мы с тобой, но сегодня утром они не посыпают голову пеплом.

Дебора не могла заставить себя взглянуть ему в глаза и пришла в еще большее смятение, остановив взгляд на его не застегнутых бриджах. Нетерпеливо фыркнув, Тони привел сей предмет одежды в порядок.

– Вот так. А теперь изволь объясниться.

На лбу у нее появилась крохотная морщинка. На какое-то мгновение она встретилась с ним взглядом, но потом смущенно отвела глаза в сторону.

– Эти другие пары, вне всякого сомнения, женаты. Прошлой ночью я вела себя недопустимо. Я потеряла всякий стыд. Я… я должна извиниться перед вами за свое недостойное поведение. Могу вас уверить, обычно такие манеры мне несвойственны. А сейчас, сэр, позвольте мне уйти.

– Сэр? Почему ты обращаешься со мной, как с посторонним? – Одна только мысль об этом привела его в ярость.

Дебора опустила голову, отказываясь отвечать. Он готов был схватить ее за плечи и встряхнуть, настолько

был разгневан, но вдруг две крупные слезинки скатились по ее щекам.

Его гнев мгновенно утих.

– Деб?

Она отвернулась. За первыми двумя последовала еще одна слезинка.

Тони почувствовал себя последним негодяем. Он упал перед ней на колени.

– Деб, в том, что мы сделали, нет ничего ужасного и предосудительного.

– Я предала свою семью, свое воспитание. Если кто-нибудь в Айлэме узнает…

– Почтенные жители Айлэма в такой ненастный день не вылезают из своих постелей, и им плевать на то, что происходит в Дерби.

– Но я не ожидала от себя подобного поведения, – охрипшим голосом пожаловалась она. – Если бы вы только знали… – Она не закончила свою мысль и крепко зажмурилась, чтобы сдержать слезы.

Тони привлек ее к себе. Она спрятала лицо у него на груди, изо всех сил стараясь справиться с нахлынувшими чувствами, и не выдержала. Он молча гладил ее по голове, не отпуская от себя и позволяя выплакаться.

А не заслужил ли он большего порицания, чем она? Ведь он помолвлен с другой. Конечно, они с леди Амелией едва обменялись десятком слов, но он был не из тех, кто легко относится к взятым на себя обязательствам.

Правда заключалась в том, что искра, проскочившая между ним и Деборой прошлой ночью и превратившаяся в жаркое пламя, поразила его не меньше, чем ее. Тони никогда не терял головы и не забывал о том, кто он такой. То есть не забывал до тех пор, пока не очутился в ее объятиях. Еще большая странность состояла в том, что он был явно не готов расстаться с нею.

Впрочем, анализировать мотивы своих поступков ему не хотелось. Женившись, он будет хранить верность супруге – в отличие от своих родителей. А пока…

– В том, что мы сделали, нет ничего дурного. Ты ведь получила от этого удовольствие, Деб.

– Я чувствую себя ужасно, – пробормотала она, уткнувшись лицом ему в грудь.

– И напрасно. Послушай, я не больший шалопай и повеса, чем ты – распутница. Правда состоит в том, что то, что случилось между нами вчера ночью… проклятье, пусть даже ты не можешь этого знать, поскольку тебе не с чем сравнивать… так вот, это случается далеко не со всеми и далеко не каждый раз. Влечение, которое мы почувствовали друг к другу, стало непреодолимым. Мы просто не смогли ничего с собой поделать.

Она подняла голову. От слез глаза ее искрились еще ярче, носик покраснел… словом, выглядела она просто восхитительно желанной и очаровательной.

Кончиком большого пальца он смахнул слезинку у нее со щеки.

– Между нами вспыхнул огонь. Настоящая страсть. Не могу объяснить, почему, но мы очень подходим друг другу… и нам хорошо вместе…

Голос молодого графа сорвался. Если он и дальше будет рассуждать в том же духе, то непременно снова толкнет ее на постель, еще и задерет юбки на голову, а Дебора была слишком расстроена, чтобы простить ему это.