Искушение сирены
Шрифт:
Дейви споткнулся о бухту каната и уронил бочонок. Грей увидел, как тот покатился по палубе, оставляя за собой тонкую полоску пороха. Ну просто замечательно!
Грей остервенело рубанул по толстому пеньковому крепежу, страх придал ему сил.
— Внизу есть огонь?
— Я не увидел. Но там раненые. Один из них… — Дейви сглотнул, явно стараясь прогнать рвотный позыв, — сильно обгорел.
— Шлюпки? — Грей посмотрел на матросов.
— Только одна.
Когда огонь перекинулся на грот-марсель
«Будь оно все проклято!»
— Капитан?
В это самое мгновение Грей понял несколько вещей. Он понял, что теперь действительно является капитаном этого Богом забытого корабля и должен оставаться на нем до конца. Он понял, что может спасти только часть людей, если повезет и удастся спустить на воду шлюпки, прежде чем загорится ром. И он понял, что если не сумеет спасти всех, то не сможет потом жить с этим.
А это означало, что жить он не будет. Он никогда не вернется на «Афродиту». Не вернется к своему делу, к своей семье. Не вернется к ней.
Он погибнет. Сегодня. Господи Иисусе!
Грей запустил руку в волосы, откинув их со лба, потом взял у Леви тесак.
— Спускайте шлюпку. Всем покинуть корабль. — Несколько пылающих кусков сгоревшего марселя сорвались с реи и, подгоняемые ветром, канули в пучине океана. — И поторопитесь.
Матросы ловко и споро спустили на воду небольшую шлюпку. Грей поднял голову и посмотрел на горящую грот-мачту. Мачта пылала, рассыпая снопы искр, подобно плохой жировой свече. Скрипнув зубами, он саданул по чертовой деревяшке кулаком, но лишь ободрал руку, мачта и не сдвинулась с места.
— Падай же, черт тебя побери! — Он прислонился плечом к мачте и толкнул, хотя и понимал, что это абсолютно бесполезно. Сжав зубы, Грей уперся пятками в выступающее ребро шпангоута и снова толкнул. — Падай!
Ничего.
Незнакомый матросский голос прорвался сквозь шторм:
— Покинуть корабль! Все наверх! Покинуть корабль! В шлюпку!
Несколько матросов с трудом протиснулись сквозь люк полубака и, шатаясь, направились к борту. Если матросы и заметили небритого сумасшедшего, который голыми руками пытался свалить грот-манту, они даже не остановились, чтобы бросить на него второй взгляд.
— Прекратите чертовы вопли!
Грубое, но какое-то вялое ругательство донеслось до Грея. Он обернулся на голос и увидел, как долговязый мужчина
Наконец он поднял голову и увидел горящую мачту. Удивление, мелькнувшее в его глазах, моментально сменилось неприкрытым страхом.
— Какого черта?… — Он снова грубо выругался. Грей покачал головой. Неужели этот человек проспал все, что произошло с его судном? Он потерял по крайней мере двух матросов, его корабль вот-вот превратится в ад, а он костерит матросов за то, что их тревожные крики прервали его крепко сдобренный ромом сон.
Грей сложил руки рупором:
— О'Ши!
Ирландец поймал его взгляд.
— Забирай этого пьянчугу и вместе с Леви усаживайтесь в шлюпку, отходите сразу же, как только погрузитесь.
— А как же ты, Грей?
— Я доплыву до вас. Все, отправляйтесь!
— Да, капитан.
О'Ши, схватив капитана «Кестрела» за рукав сюртука, потащил его к шлюпбалке, через минуту они исчезли за фальшбортом, а еще через несколько секунд Грей увидел, как туго натянутый линь, который удерживал шлюпку у борта корабля, дернулся и провис.
Шлюпка отчалила.
Грей смотрел на грот-мачту, чувствуя, как ползущий по рангоуту огонь опаляет его волосы. Он погибнет здесь в одиночестве, не оставив после себя ничего, что бы отметило его существование на этой земле — только ряд неоправдавшихся надежд и несдержанных обещаний. То, что останется после него, исчезнет быстрее, чем след дельфина.
Что-то треснуло у него над головой, и сверху посыпались искры. Грей отошел от мачты. Возможно, он все-таки сможет доплыть. Внизу есть раненые — сколько их? Четверо? Пятеро? Теперь уже их невозможно спасти. Но сам он может попытаться. Он может доплыть обратно к ней. Ради нее он сможет проплыть мили.
Но как дальше жить с этим, как жить, зная, что ты сбежал с горящего судна, оставив там пятерых человек умирать мучительной смертью?
Перед его мысленным взором возник ее прекрасный образ.
Грей решил, что, возможно, он смог бы.
Он сел на палубу и, чертыхаясь, стал снимать сапоги.
Пламя уже облизывало части неподвижного такелажа. Прямо над его головой шипела горящая смола. Она капала на палубу, словно огненный дождь. Вот оно, преддверие ада, не было только запаха серы. Грея обдало жаром пламени.
А затем от знакомого голоса кровь в его жилах буквально застыла.
— Что теперь, капитан?
Этого не могло быть, но это было. Грей резко поднял голову, и забористое ругательство вырвалось вместе с дыханием. Дейви.