Искушение вампира
Шрифт:
— Что я сделал не так? Почему она умерла?
Мелафия села подле меня и обняла за плечи.
— Такое иногда случается. Вряд ли кто-то знает, почему именно. Многие люди умирают в процессе трансформации. И мужчины, и женщины, но женщины чаще. Ты не сделал никакой ошибки, поверь. Я понимаю, как тебе тяжело, но не вини себя.
Я прижался своей небритой Щекой к ее щеке — гладкой и нежной. Мелафия знала все о таинственных сумрачных пространствах, пролегающих между жизнью и смертью. Она была сведуща в магии, разбиралась в таких вещах, о которых люди даже не подозревали. Знания
Я опустил глаза, взглянув на руку Мелафии, гладившую мою ладонь. Слеза упала на ее гладкую кожу. Она была розоватой от той крови, которая оживляет мое тело, и я почувствовал отвращение при мысли, что слеза коснулась Мелафии. Впервые я стыдился самого себя.
Я опустил голову и вытер глаза. Подумать только, в краткие моменты экстаза я имел глупость мечтать о другом существе, похожем на меня. Существе, которое я мог бы назвать своим. Ты идиот, Джек Макшейн.
— Не плачь, прошу тебя. Все пройдет. — Мелафия снова погладила меня по лицу и поцеловала в щеку. Я чувствовал запах ее чистой, ничем не замутненной человечности — и отстранился, чтобы не запачкать собой.
— Что ты делаешь здесь в такой час? — сипло спросил я.
— Беспокоилась за вас с Уильямом. Ридрека до сих пор не обнаружили, и Оливия куда-то ушла. Так что решила тебя проведать.
— А где Рени? Разве ей не пора спать?
— Она наверху с Рейей и Дейлодом, делает уроки. С ней все в порядке.
Мне снова стало стыдно при мысли о том, что я только что занимался безудержным, бурным сексом под одной крышей с маленькой дочкой Мелафии. Щемящая нежность к этим двоим сдавила мне сердце, и по лицу снова покатились слезы. Однажды я потеряю их, как потерял мать Мелафии, ее бабушку и прабабушку. Со всеми своими знаниями и мудростью они не были, подобно мне, бессмертными. Я знал всех женщин в роду Мелафии с того момента, как началось мое вампирское существование, держал их на руках, когда они приходили в мир, и стоял рядом с плачущим Уильямом, когда они умирали на руках у него. Эти женщины были нашей семьей, и все же они никогда не станут подобными мне, а я — похожим на них.
— Ты должна отвести Рени домой и уложить спать. Со мной все нормально.
— Я не оставлю тебя одного. Кроме того, мне надо кое-что сделать. — Мелафия кивнула на тело. — Для нее.
— О чем ты?
— Сложно объяснить. Нужно провести ритуал. Произнести заклинания над бедной девочкой, чтобы духи, которые у вас тут шныряют повсюду, не забрались в ее тело.
— Здесь никого нет, иначе я бы почувствовал.
— А не было ли тут духа по имени Джек Дэниелс? — Мелафия потрепала меня по голове.
— Очень смешно… Я говорю о призраках и привидениях. И всяких сущностях, которые стращают людей по ночам.
— Пугают людей по ночам. — А, какая разница.
— Я знаю, что ты чуешь мертвых, но все же мне нужно произнести заклинания. Это самое малое, что мы можем для нее сделать.
— Самое малое и единственное, — пробормотал я. — Могу я чем-то помочь?
— Положи Шейри в этот пустой гроб. Кто знает, когда вернется Оливия? Если она явится, мы добудем
— А Уильям ушел искать Оливию? — Я натянул джинсы и аккуратно положил девушку в гроб.
Мелафия сложила руки Шейри на груди и сотворила крестное знамение. Я отвернулся, когда она закрывала крышку.
— Да. Он оставил мне записку… Еще надо приготовить кое-что для банкета. Уильям оставил указания и тебе.
— И какие же? — Мелафия отлично знала, как я ненавидел эти чертовы вечеринки своего босса. А в особенности — их организацию.
— Тебе не понравится.
— Не сомневаюсь. — Я поднял с пола лохмотья, некогда бывшие моей рубашкой, осмотрел их и решил, что это уже не лечится. Убитая рубашка отправилась в мусорную корзину. — Итак? Что он сказал?
— Сказал, чтобы ты бросил напиваться и помог ему с подготовкой банкета.
— Вот дерьмо! Можно подумать, мне больше нечем заняться.
— Это не самое худшее.
— О, нет!
— Он хочет, чтобы ты занял там место хозяина. Голова снова загудела.
— Какого черта? Почему?… — Если уж вампиры подвержены похмелью, то они могли бы, подобно людям, спасаться аспирином. Или сексом. Куда там! Нет в мире справедливости.
— Уильям сказал, что важные дела требуют его присутствия в другом месте.
— Футы нуты. Чем он думал, а? Я не могу пойти на эту вечеринку! Я не могу стать Уильямом! У меня нет приличного костюма, я не помню все эти великосветские титулы, я не умею вести дурацкие разговоры ни о чем. Даже ругнуться толком нельзя. Это будет кошмар! А еще там будут вампиры со всей Америки. Что мне с ними делать? До сих пор меня никуда не приглашали, я не умею общаться с вампирами, ничего не знаю о вампирской жизни. Я буду там белой вороной… или черной овцой. Совершенно чужим на этом празднике жизни.
— Послушай, я приду туда и помогу тебе. Но сейчас у нас есть, и другие проблемы, поважнее. Думается мне, я знаю, почему Уильям хочет отправить тебя на этот прием. Он боится, что не сумеет отделаться от Ридрека. А ему еще предстоит разыскать Оливию!
Внезапно я осознал, насколько сильно Мелафия взволнована.
Беспокойство за Уильяма было новым ощущением для нас обоих. До сих пор никто — то есть вообще никто — не представлял для него угрозы. Он был царем джунглей. Всемогущим и пуленепробиваемым. Теперь же, как мрачно подумал я, все разительно изменилось.
Настала моя очередь утешать Мелафию. Я нежно приобнял ее за плечи.
— Не волнуйся. Сейчас пойду и разыщу босса. Вдвоем мы сделаем того парня, точно тебе говорю. Вот увидишь, все будет хорошо.
— Ты никуда не пойдешь. Тебе и так уже досталось, и ты провел без сна почти весь день. Нужно отдохнуть, Джек, так кто полезай в свой гроб и сиди там, пока не вернется Уильям. Сам подумай: ты даже не представляешь, где его искать. Не так ли?
Я начал было протестовать, но понял, что Мелафия права. Найти Уильяма будет не проще, чем мелкую рыбешку в реке Саванна. Вдобавок я действительно чувствовал себя странно. Хорошо, но странно.