Искушение вампира
Шрифт:
— Я… я должна идти, — проговорила вампирша, скрипнув зубами. — Мне больно!
— Что происходит? — спросил я.
— Не знаю. Мне просто надо идти. — С этими словами она кинулась к выходу.
Ибан сказал:
— Возможно, остаточный эффект после пыток? Какой-то невроз?
Герард прищурился.
— Она была в полном порядке минуту назад. Тут что-то другое.
Я же имел собственное мнение на этот счет. Магия Ридрека снова набирала силу. Однако я решил подыграть Оливии и ничего не сказал.
— Может, дело в крови, которую она сегодня выпила? Донор мог поесть каких-нибудь несвежих устриц
Я перехватил вампиршу, прежде чем та успела выскочить из трейлера. Она немедленно утихомирилась и всем телом прижалась ко мне.
— Твое прикосновение… Мне от него лучше.
Ну, ничего себе!
Трое мужчин обменялись задумчивыми взглядами, созерцая, как я поглаживаю Оливию по спине.
— Что такое? — спросил я у них. Ибан почесал в затылке.
— Кажется, ты передаешь ей силу обычным прикосновением, Джек. Может, тебе следовало бы… э… ну, ты понимаешь…
— Заняться с ней сексом, — докончил Герард. Ученый сухарь — он и есть ученый сухарь. — Если ты даешь Оливии силу, просто обнимая ее, подумай, что может получиться в результате полового акта.
— Ребята, посерьезнее, — сказал Тоби, посмотрев сначала на Герарда, а затем на Оливию. — Имейте хоть немного такта.
— Спасибо за совет, Герард. Я подумаю, что можно сделать. — Смешно, но мне вспомнилась старая песня «Sexual Healing», Однажды Оливия получила его по полной программе. Мы с ней обменялись взглядами, молча согласившись, что сейчас не время делиться результатами наших изысканий. — Ладно, нам надо идти. Ничего не предпринимайте, пока не получите вестей от меня или Уильяма.
— Мы можем помочь в охоте на Ридрека? — спросил Тоби, когда мы с Оливией направились к выходу. Мне показалось, что он не слишком-то горит таким желанием, но чувствует себя обязанным предложить свои услуги.
— Нет. Это слишком опасно. Вы плохо знаете город. Позовите Чандлера, если вам что-то понадобится. Я выйду на связь завтра ночью, если не раньше. Ничего, если мне придется разбудить вас днем?
— Конечно, — сказал Герард. — Дворецкий сказал, что возьмет на себя труд найти удобное место для моего гроба. Я полагаю, он будет стоять в подвале, как это обычно бывает. — У Герарда был старомодный стиль речи, который временами использовал Уильям, и легкий французский акцент.
— Если понадобится поднять меня и Ибана, просто стукните чем-нибудь тяжелым по задней стенке, — сказал Тоби. — Я сплю чутко.
— Заметано.
На средней ступеньке я решил, что проще нести Оливию, чем тащить ее за собой. Я подхватил вампиршу на руки. Мне показалось, будто она вообще ничего не весит. Моя сила все еще была огромна, а слух оставался острым. На полпути к машине, когда я уже должен был выйти из зоны слышимости, до меня долетел голос Тоби.
— Вы видели? Вот это жеребец! Ребята, только представьте, что будет, если он ее трахнет. Со всей силой, которую Оливия получит, она станет супервампиршей!
Просто отлично, мистер Тактичность. Просто отлично. Я устроил Оливию на пассажирском сиденье и обошел машину, чтобы сесть на водительское. Вампирша застонала.
— Не уходи. Мне больно.
— С чего вдруг? — сказал я, вытаскивая ключи и не притрагиваясь к ней. Пусть немного помучается. Может, это заставит ее поделиться какой-нибудь информацией. — Я думаю, ты отлично знаешь,
Оливия придвинулась так близко ко мне, как только смогла — разве что не залезла на колени, — и вцепилась в мою руку.
— Я должен завести мотор, дорогуша. Сдай назад. — Я отпихнул Оливию и выехал на аллею. — Так что происходит?
— Он зовет меня к себе!
Вампирша снова приникла к моему боку, и на этот раз я не стал ее отталкивать.
— Кто? Ридрек? — Я начал выворачивать на шоссе, но тут Оливия перехватила руль. — Эй!..
— Да-ааа. — Слово прозвучало длинным болезненным стоном. — К нему туда. — Она указала в противоположную сторону.
Я собирался возмутиться, когда до меня дошло, что это отличный способ найти Уильяма. Ридрек притянет меня и Оливию к ним обоим. Оливия показывала дорогу, и скоро я понял, куда мы едем.
К Бонавентуре.
Уильям
Огонь…
Мое сознание отлетало все дальше в прошлое, прочь от мучительной боли настоящего.
Пламя…
Весь город, казалось, ярко пылал. Люди бегали и кричали… некоторые из них горели.
Два грандиозных пожара опустошили Саванну. Один — через несколько лет после того, как Джорджия ратифицировала конституцию, а второй, гораздо более страшный, — двадцать четыре года спустя, в январе 1820-го.
К своему несчастью, в это время я уже проживал в Саванне.
Боль…
Теперь, как и в ту ночь, я брел через дымные, засыпанные угольями улицы. Ужас переполнял меня. Кричащая женщина кинулась ко мне в объятия, юбка ее пылала, я ощущал запах паленой кожи. Сбив женщину с ног, я катал ее по земле, стараясь потушить одежду, но несчастной было уже нельзя помочь. Люди пробегали мимо, неся на руках детей и какие-то пожитки. Один мужчина тащил собаку, другой — горшок, наполненный водой. Они бежали к площадям, подальше от обжигающего жара горящих зданий, и там собирались в толпы, надеясь, что благословенная прохлада колодца или фонтана сможет защитить их. Но бедолаги позабыли о деревьях. Огромные дубы, чьи ветви обросли бородатым мхом, освещали небо как масляные факелы, роняя пламя и смерть на нолей внизу. Я стоял в центре улицы и кричал в ночь — о смерти, о милосердии, о дожде. На мне была защита Лалии, и я знал, что не сгорю. Уцелеет и мое имущество у реки. Но город… Магии старых оришас не хватит, чтобы спасти Саванну.
Перекрывая рев огня, раздалась песнь Лалии. Слова были непонятны, но звук тотчас же позвал меня. Я опустил глаза и увидел, что ступни и щиколотки окутаны голубоватым пламенем, но боль отступала, запах паленой плоти стал не таким сильным. Лалия помешает мне умереть. Во всяком случае, на этот раз. Я будут гореть, но выживу и исцелюсь.
…Ведь я должен спасти Джека…
Время сместилось. Неожиданно я оказался возле дома Элеоноры на Ривер-стрит и увидел, как жирный черный дым поднимается из окон третьего этажа. Языки пламени лизали шторы в спальне Элеоноры, в окне маячило ее лицо. Она кричала и протягивала ко мне руки, покрытые пузырями ожогов. Вдалеке слышался звук сирен, но я знал, что они опоздают. Я должен был спасти мою женщину, сломать входную дверь, но к своему ужасу понял; что не могу сдвинуться с места. Мои ноги приросли к земле, страх стиснул грудь. Все вампиры боятся огня, но Элеонора — человек.