Искушение злом
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты очень внимательно на них посмотрела. — Он сел рядом. — Сделаешь это?
— Конечно.
— И я хочу, чтобы ты сказала мне, узнаешь ли ты это место. 0'кей?
0'кей. — С широкой улыбкой она приготовилась разглядывать рисунки. Но эта улыбка мгновенно улетучилась. — Мне не нравятся эти картинки.
— Они очень важные.
— Я не хочу на них смотреть. У меня там в доме есть лучше картинки. Я могу показать тебе.
Он постарался не обращать внимания ни свой резко убыстрившийся пульс и желание схватить ее за жалкое сморщенное горло и хорошенько
Плотно сжав губы, она покачала головой. — Нет, ты видела. Ты была там. Ты знаешь, где это.
— Это плохое место. Я не хожу туда.
Он не дотронулся до нее, боясь, что, как бы ни старался, вцепился бы в нее со всей своей силой. — Почему это место плохое?
— Просто плохое. Я не хочу говорить об этом. Я хочу войти в дом.
— Энни. Энни, посмотри сейчас на меня. Посмотри же. — Когда она послушалась, он заставил себя улыбнуться. — Я ведь твой друг, верно?
— Ты мой друг. Ты катаешь меня и покупаешь мороженое. Сейчас так жарко. — В ее улыбке промелькнула надежда. — Хорошо бы сейчас мороженого.
— Друзья заботятся друг о друге. И доверяют друг другу. Мне необходимо знать, где это место. Ты должна мне сказать.
Она мучилась в нерешительности. Обычно выбор для нее всегда был прост. Вставать или ложиться спать. Отправиться в сторону запада или востока. Поесть сейчас или позже. Но в данной ситуации у нее разболелась голова и стало мутить. — Ты никому не скажешь? — прошептала она.
— Нет. Доверяй мне.
— Там живут чудовища. — Она продолжала шептать своими сморщенными губами. Постаревший ребенок, раскрывающий секрет. — Они ходят туда по ночам и делают всякие вещи. Плохие вещи.
— Кто?
— Чудовища в черных одеждах. У них звериные головы. Они делают всякие вещи с женщинами, на которых нет одежды. И убивают собак и козлов.
— Это там ты нашла тот браслет. Тот, что ты отдала Клер.
Она кивнула. — Я думала, что не следует об этом рассказывать. Ведь в чудовищ не полагается верить. Их показывают только по телевизору. Если говорить о чудовищах, то люди подумают, что ты сумасшедшая и запрут в сумасшедший дом.
— Я не думаю, что ты сумасшедшая. И никто не собирается запирать тебя в психушке. — Теперь он дотронулся до нее, поглаживая волосы. — Мне нужно, чтобы ты мне сказала, где это место.
— В лесу.
— Где именно?
— Вон там. — Она сделала неопределенный жест рукой. — Там за камнями, среди деревьев.
Акры, покрытые камнями и деревьями. Он глубоко вздохнул, стараясь говорить ровным тоном. — Энни, мне необходимо, чтобы ты показала мне это место. Ты отведешь меня туда?
— О, нет. — Она вскочила в панике. — Нет, ни за что. Я не пойду туда сейчас. Скоро будет темно. Туда нельзя ходить ночью, когда вылезают чудовища.
Он взял ее руку, на которой мелко дрожали браслеты, стараясь успокоить. — Ты помнишь Клер Кимболл?
— Она ушла. Никто не знаешь, куда.
— Я думаю, ее украли, Энни. Она не хотела уходить. Они могут отвести ее сегодня
— Она хорошенькая. — У Энни начали дрожать губы. — Она приходила ко мне в гости.
— Да. Она сделала для тебя вот это. — Он повернул браслет на ее запястье. — Помоги мне, Энни. Помоги Клер, и тогда, клянусь тебе, я прогоню этих чудовищ.
Эрни ехал уже несколько часов. Прочь из города, делая круги, выезжая на шоссе и затем снова петляя по проселочным дорогам. Он знал, что его родители будут вне себя от беспокойства, и впервые за много лет подумал о них с искренним сожалением и даже привязанностью.
Он знал, что означала сегодняшняя ночь. Это было испытанием, последним для него испытанием. Они хотели ввести его в свой круг быстро и окончательно, так чтобы он был связан с ними кровью, огнем и смертью. Он подумал было о бегстве, но ему некуда было бежать. Для него оставался один путь. Путь, ведущий на ту поляну в лесу.
Он был виноват в том, что Клер предстояло в эту ночь умереть. Он знал это и мучился от этого. Но учение, которое он выбрал, не оставляло места для сожалений или угрызений советси. Это учение смоет с него всю вину. Он жаждал этого и думал лишь об этом, поворачивая грузовик и направляясь навстречу своей судьбе.
Проезжая мимо его «Тойоты», Бад рассеянно взглянул на нее и вдруг вспомнил. Чертыхаясь, он потянулся к рации.
— Номер один, говорит Номер три. Слышите меня? — Ответа не было и он дважды повторил свой вызов. — Ну же, Кэм. Отвечай. Это Бад.
«Черт побери, — подумал он, — шерифа не было на связи, а ему тут приходилось гнаться за каким-то парнем на грузовике». Бог его знает, куда. Бог знает, зачем». Но несмотря на свое раздражение, Бад, выполняя инструкции, держался от грузовика на безопасном расстоянии.
Наступили сумерки, и задние фары пикапа отсвечивали слабым красноватым светом.
Когда грузовичок съехал с дороги, Бад подъехал поближе и остановился. «Куда же, черт возьми, этот парень направлялся», — подумал он. Старая дорога, по которой когда-то вывозили лес, вела прямиком в чащу, а ведь его «Тойота» не была вездеходом. Черт, шериф велел наблюдать за тем, что этот мальчишка собирается делать, так что придется наблюдать.
Он решил дальше идти пешком. Только одна тропа вела в лес и одна из леса. Схватив карманный фонарик, он заколебался. Возможно, шериф посчитает это мальчишеской игрой в ковбоев, подумал Бад, пристегивая кобуру. Но раз дела складывались таким образом, он не собирался входить в лес безоружным.
Добравшись до того места, где начиналась эта старая лесная дорога, он увидел грузовик. Эрни стоял рядом, как бы ожидая кого-то. Понимая, что это вероятно будет его первым настоящим наблюдением из засады, Бад отполз назад и притаился в овраге.
Они с Эрни одновременно услышали шаги. Юноша сделал шаг вперед навстречу двум мужчинам, вышедшим из леса. Бад чуть не выдал себя возгласом, когда узнал в них дока Крэмптона и Мика.
«Они не дали себе труда надеть маски», — подумал Эрни, и это обрадовало его. Он отрицательно покачал головой, когда ему поднесли чашу с наркотическим питьем.