Искуситель
Шрифт:
Баронесса, молча, смотрела на нее в течение некоторого времени, затем громко расхохоталась. В этом смехе не было и намека на веселье. Он звучал грубо и сердито. Линет была поражена и чувствовала себя неловко. Однако она быстро справилась со своим потрясением, и, не успел смех баронессы стихнуть, как Линет снова обратилась к ней:
– Баронесса, пожалуйста...
Женщина устало подняла руку, показывая, чтобы Линет умолкла.
– О, прошу вас, ничего не нужно объяснять. Я думала, что вам потребуется больше времени. Ведь вы же все-таки дочь
Линет неловко поерзала на стуле.
– Прошу прощения, баронесса, но я не понимаю вас.
– Конечно, не понимаете. Вернее, не все понимаете. – Она наклонилась вперед, и ее лицо, освещенное утренними лучами, показалось Линет грубым. – Вам объяснить подробнее? Так вот – вы влюбились в виконта Марлока.
Глаза Линет сверкнули.
– Нет, ничего подобного! – возразила она.
– Да-да, детка. Все они влюбляются в него, – сказала баронесса, сложив руки на груди и смерив Линет презрительным взглядом. – Ничего не выйдет. У него нет сердца, так и знайте. Особенно по отношению к его девушкам.
– Неправда, у него есть сердце! – запальчиво воскликнула Линет, удивляясь, почему она защищает этого мужчину.
Однако баронесса не слушала ее и спокойно продолжала:
– Подумайте: человек, у которого есть сердце, не смог бы выдать девушку замуж за плешивого старого дурака. Человек, у которого есть сердце, прислушался бы к слезам и мольбам юного создания. – Она пронзительно посмотрела на Линет. – Но он не такой. Он не способен чувствовать чужое горе, потому что его родители умерли, а я... – она осеклась и умолкла.
Линет решила заставить ее договорить, потому что догадывалась, что здесь кроется какая-то тайна. Она поняла, что в отношениях виконта и его тетушки есть какой-то секрет, еще тогда, в соборе, когда впервые увидела их вместе. Но потом с Линет произошло столько неожиданного, что у нее не было возможности попробовать докопаться до истины. Пора с этим покончить. Линет почувствовала себя так, словно вся ее жизнь зависела от того, выскажется ли баронесса до конца.
– И что же вы? – спросила она. Баронесса встала и отправилась в кладовую.
– Это не имеет значения.
– Напротив, – настаивала Линет, – я считаю, что это имеет очень большое значение. – Она помолчала, тщательно подбирая слова. – Разве вы сами не видите, насколько все это странно и нехорошо?
Баронесса резко отвернулась от полок с продуктами. На ее утомленном лице было написано страдание.
– Конечно, это нехорошо и странно! – вспыхнула она. – Мы бросаем девушек на съедение волкам! Что может быть хуже этого?
От этих слов по спине Линет побежали мурашки, но она справилась с собой.
– Я говорила не о вашем... роде занятий, – сказала она. – Я имела в виду то, как он обращается с вами и вообще со всеми людьми. – Она презрительно ткнула пальцем в белоснежный конверт. – Одна-единственная
Баронесса взяла маленькую буханку хлеба и, едва сдерживаясь, разломила ее пополам.
– А мы, дорогая моя, на самом деле являемся его слугами, – резко ответила она.
– Возможно, я действительно его служанка. И Данворт тоже. Но вы? Ведь вы его родная тетя. Вы заслуживаете, чтобы к вам относились с уважением.
– Заслуживаю! – истерически воскликнула баронесса, обуреваемая гневом. – Я заслуживаю именно то, что имею, милая барышня, и не забывайте об этом!
Она швырнула хлеб на стол, бросив на Линет злой взгляд, и вышла из кухни. Девушка пододвинула себе стул, и некоторое время просидела в полной тишине. Но это было недолго. Уже через пару минут она вскочила и помчалась вслед за баронессой. Она точно знала, куда ушла леди Хантли, и знала, как ей следовало поступить.
Линет успела вовремя.
Баронесса была наверху, в своей комнате. В руках она держала большой бокал и наливала в него бренди.
Линет вошла как раз вовремя, чтобы выхватить бокал и прижать его к своей груди.
– Отдайте сейчас же! – закричала баронесса.
– Нет! – в ярости ответила девушка.
Она знала, что ей надо быть осторожной. Когда-то Линет встала между пьяницей, и его выпивкой, и ей очень повезло, что она отделалась лишь огромным синяком на щеке. Но сейчас Линет была уверена, что она сильнее и ловчее баронессы. Поэтому, дотянувшись до подноса с бутылками, который стоял за спиной баронессы, она сбросила его на пол, разбив при этом больше половины бутылок. Затем она кинулась вперед, став между баронессой и несколькими уцелевшими бутылками.
– Вы с ума сошли? Что вы делаете? – в отчаянии закричала баронесса.
Линет пожала плечами.
– Я не позволю вам пить, пока вы не дадите объяснений.
– Он вас за это убьет! – вне себя, вопила женщина.
– Почему вы считаете, что заслуживаете такого ужасного обращения с собой? Почему?
– Отдай мне эту бутылку, малышка. И возвращайся к себе в комнату! – баронесса пыталась говорить твердо и непреклонно, но Линет видела в ее глазах панический страх.
– Нет, – спокойно ответила она, хотя сердце ее бешено колотилось. – Почему вы заслуживаете такого обращения с собой?
Баронесса в гневе сжала губы. Однако ее взгляд был направлен не на Линет. Она смотрела на бутылку в руке девушки и на те, что пока оставались целыми и невредимыми.
Линет слегка наклонила голову и мягко произнесла:
– Только скажите мне то, что я хочу от вас узнать, и я отдам вам бренди.
Она терпеть не могла подобных сделок, когда приходилось использовать слабость другого человека против него же, но у нее не было выбора. Если ей хочется получить, хоть какую-то гарантию на успех, хочется изменить этот дом в лучшую сторону, она должна была знать правду.