Искуситель
Шрифт:
– Да ну, - отрезал Текс, - это к лучшему.
– Ей станет лучше от того, что ты разбил ей сердце и заменил на шлюху?
Он поднял руки в воздух.
– Слушай, я не говорил, что мои методы милые и умные, просто дай нам самим с этим разобраться, хорошо? Мы – взрослые дети.
– Дети.
– прыснул я, представляя грозного Текс в теле ребенка. – Ты все правильно понял.
Машина остановилась у тротуара. Вышел Чейз, а вслед за ним за руку Мил. Мои глаза сузились. Она выглядела…по-другому. Счастливее.
Ее мама умерла, и она стала свидетелем
Чейз крепко сжимал ее, так что я смог разглядеть побелевшие костяшки пальцев.
Я наклонил голову, изучая их, пока Текс сказал:
– Чувак, ты трахался?
– Текс, - я сорвался, - припаркуй их машину.
– Но…
– Иди.
Он оттолкнул меня и подбежал к водительскому сиденью:
– Я не говорю, что это плохо…
– Пошлите от сюда.
– Мил скрестила руки, нахмурившись.
Чейз ждал.
Я облизал губы и пытался казаться равнодушным.
– Но если вы прилипли друг к другу, придется стрелять в одного из вас. Это не время, чтобы играть, понял?
– Играть, - повторил Чейз, невозмутимым голосом, он опустил свободную руку в задний карман, скорее всего, сжимая кастет.
– Я знаю, что это ваш медовый месяц, - продолжал я, - но этот сценарий здесь не сработает, и вряд ли наши враги будут ждать, пока вы насладитесь обществом друг друга. Так что держи себя в штанах, хоть раз в жизни, и Мил, перестань соблазнять бедного парня, ладно? Это как махать жареным блином перед голодной чайкой.
– Кому картошки? – спросил Текс, вытягивая тележку перед ним.
– Мил.
– Мы едем на ужин или что? Потому что я должен признать… - Текс прислонился к телеге, - я хочу есть.
– он взглянул на Чейза и Мил.
– Опять же, я уверен, вы тоже.
– Все происходящее должно было вывести его из себя.
Чейз снял очки, его лицо было полно раздражения, досады и было лишено тени улыбки. Ничего. Он был в бешенстве.
– Чейз, - сказал я медленно, - ты знаешь, что я прав. Ты самый лучший у меня. Мне нужно, чтобы ты сфокусировался на семье. Нашей семье. Затем сможешь делать все, что захочешь, хорошо? Наделаете миллион младенцев, позволишь ей связать длинный шарф для тебя. Все, что захочешь. Но не сейчас.
Мил сверлила меня взглядом, будто желала ударить меня в лицо. Чейз сделал шаг вперед, но она остановила его.
– Хороший разговор.
– выдохнул я.
– Чейз, я увижу тебя в баре через полчаса, ладно? У нас есть бизнес-проблемы, которые нужно обсудить. Мил, можешь найти девушек. Они обедали у бассейна.
Никто не сдвинулся с места.
После нескольких секунд напряженной тишины я был уверен, что Чейз пытался убедить себя не душить меня до смерти. Текс откашлялся и указал на багаж.
– Вам нужна помощь?
– Да, - прохрипел Чейз, - спасибо.
– Скажи, - пробормотал Текс, направляясь в сторону бара, - наша единственная цель – увидеть, как далеко ты сможешь зайти, прежде чем Чейз убьет тебя во сне?
Я напряженно рассмеялся.
– Черт, нет. Но Мил все еще нужна
– Чувак, просто позволь Чейзу делать его работу.
– Неее, у меня есть план получше.
– Гнев? Кастрация?
Я уселся за барную стойку и ухмыльнулся.
– Каково будет Чейзу, когда он скажет, что не может ничего сделать, или когда просто перестанет делать то, что должен?
– Он начнет истязать себя… - кивнул Текс. Улыбка медленно расползлась по его лицу. Я знал, что в конечном итоге он поймет всю гениальность моего плана.
– Ты хочешь мотать морковкой перед лицом кролика, пока он умирает от голода.
– И тогда он сделает все…
Текс ухмыльнулся.
– Гнилой ублюдок. Когда он получит морковку и все поймет, тебе стоит молиться, чтобы он не убил тебя.
– Сейчас я хочу выпить.
Глава 30. Чейз
Никсону чертовски повезло, я упаковал свой пистолет в чемодан в последнюю минуту, я чудом удержался, пока он преследовал меня на улицу.
Мои пальцы чесались в желании разбить что-нибудь.
Я ненавидел, когда он был прав.
Ненавидел, что последнее, о чем я волновался, это преследователи моей жены и смерть ее мамы.
Но Мил была одета в майку с V-образным вырезом. Я был жалким подобием шестиклассника. Независимо от того, где мои глаза должны были быть, они, в конце концов, возвращались к ее груди. «И тогда я снова отвернулся», - твердил шестиклассник, просто чтобы взглянуть на них снова.
– Ты хочешь, чтобы я быстрее закончила с этим? – спросила Мил, как только мы добрались до нашей комнаты. К сожалению, в этот момент я пил. Поперхнувшись, я поколотил себя в грудь.
– Эй, пещерный человек! – засмеялась Мил.
– Ты собираешься сделать это?
– Да.
– прохрипел я. – Неправильная лобка.
– Лобка?
– Пробка! – крикнул я.
– Говно.
На лице Мил застыла насмешливая ухмылка, руки были на бедрах. А мои глаза были на ее груди. Снова.
– Я должен встретиться с Никсоном.
– я выдавил улыбку и прошел мимо нее, схватив ключ по пути.
– Ох, Чейз, - пробормотала Мил.
Я повернулся.
Она задрала рубашку, обнажая розовый лифчик, который, я мог бы поклясться, что говорил со мной. Он сказал: «Преследователь остановится. Чейз, займись со мной любовью. Чейз».
– Чейз, - перебила Мил, - удачи.
Я, наверное, выглядел, как идиот. Моя улыбка была настолько большой, что у меня заболело лицо. Но что бы я ни сделал, я не мог протрезветь. Я был опьянён.
– Спасибо.
Шатаясь, я прошелся к лифту. Эйфорическое ощущение продолжалось на протяжении всей поездки в лифте. И во время прогулки в бар в мои чувства вторгались вспышки любви и счастья, опьяняя меня похотью. Когда я сел, мое лицо говорило само за себя, а все тело просто кричало об этом. Блин! Я хотел заставить ее заплатить, черт возьми, хотел, чтобы мы страдали. Только теперь на кону стоит моя погибель.