Искусительница Кейт

Симмонс Дебора

Кейт бросило в жар, и она покраснела. Дрожащими пальцами она потянулась к ягодам, проклиная его беспардонность.

– Вы восхитительно краснеете, Кейт, но мне казалось, что вы предпочитаете разговор без обиняков, – насмешливо сказал Грей.

– Да, это так. Но всему есть предел.

Он наклонился, и его дыхание защекотало ей щеку.

– Неужели, Кейт? – прошептал он с задумчивым видом, словно его мысли бродили где-то далеко.

Кейт хотелось раствориться в тепле, исходящем от него, в мягких звуках голоса. Но, решив не поддаваться Грею и не умиляться, она резко повернулась к нему с намерением оттолкнуть и… уперлась ладонью прямо в роскошный, вышитый золотом жилет.

Отняв руку, Кейт с ужасом увидела, как на светлом шелке расползается темное пятно. Затем перевела испуганный взгляд на его лицо. Что он скажет на это, как отругает ее за то, что испортила такую прекрасную вещь?

Но Грей лишь с удивлением приподнял бровь. Затем на его губах заиграла едва заметная, но угрожающая улыбка, которая для нее была пострашнее любого приступа гнева.

– Кейти, умница моя, я не могу поверить, что вы сделали это нарочно.

Грей снял раздавленную ягоду у себя с груди и бросил ее в Кейт. Ягода угодила ей в шею и упала за воротник.

Кейт задохнулась от ярости, а он многозначительно посмотрел на нее.

– Сейчас я ее достану, – сказал он.

– Что вы делаете? – вскрикнула она. Истинный джентльмен рассердился бы и ушел, но Грей не всегда вел себя по-джентльменски. Он был непредсказуем и опасен. Пораженная Кейт молча наблюдала, как он вынул смятую ягоду… и отправил себе в рот. Она хотела отшатнуться, но сзади был колючий куст ежевики.

Затем он нежно провел большим пальцем по ее губам. А она продолжала молча смотреть на него, охваченная жаром от его прикосновения. Он взял в ладонь ее подбородок, а пальцами гладил шею. Кейт, нервничая, слизнула с губ ягодный сок.

– Вы не все облизали. – От звука его глубокого, низкого голоса у Кейт подогнулись колени.

Грей наклонился к ней. Он действовал не спеша, как бы дразня и завлекая ее, что ему и удалось. Когда Грей облизал ей губы, то сделал это настолько осторожно и приятно, что Кейт едва не закричала от восторга. Она уперлась кулаками ему в плечи, так как едва держалась на ногах, а он продолжал медленно водить языком по ее губам. Голова шла у нее кругом, и она раскрыла рот. Он словно ждал приглашения, и его язык тут же оказался у Кейт во рту. Он водил руками по ее лбу, щекам, маленьким нежным ушам и по бьющейся на шее жилке. При этом он продолжал целовать ее, и каждый новый поцелуй рождал в ней утонченное и острое ощущение.

И когда охваченная жаром Кейт вдруг почувствовала у себя под спиной прохладную траву, то для нее это было облегчением. Она не успела сообразить, что произошло, а Грей уже вытащил ее рубашку из брюк и просунул внутрь обе ладони. Кейт чуть не задохнулась, когда его пальцы задели ее налившиеся соски. Губы Грея щекотали ей шею и опускались все ниже и ниже. Даже сквозь ткань смятой рубашки она ощущала его горячий и влажный рот, такой нежный, мягкий, дразнящий и соблазняющий. И вдруг все кончилось. Кейт открыла глаза и разочарованно вздохнула. А Грей опустил руку в ведерко, достал перепачканными соком пальцами ягоду и поднес одну к ее рту.

– Попробуйте, Кейт, – прошептал он.

Девушка увидела совсем близко от себя красивое лицо Грея и не смогла отказать. Она нерешительно дотронулась губами до пальца, с которого капал ягодный сок, и увидела, как у Грея загорелись глаза. Он нажал кончиком пальца на ее губы, и она взяла сладкий от сока палец в рот.

Он прерывисто и с трудом дышал, и Кейт даже послышалось, что он выругался. Ее обжигал исходящий от Грея жар, а когда он задрал ей рубашку и положил ладонь на грудь, то она ощутила облегчение от прохладного воздуха, охладившего взмокшую кожу.

Грей застонал, и Кейт это показалось странным – ведь он так умело

ласкал ее. Его мокрая от сока рука скользила у нее по ребрам, а рот накрыл сосок. Кейт вскрикнула от пронзившего ее острого, как стрела, наслаждения. И тут же она ощутила между бедер тяжесть его тела. Ей была в радость эта тяжесть. Его огромное тело, мускулистое и горячее, представлялось ей чудом. Кейт видела Грея обнаженным и знала, чего хочет. Его полный страсти взгляд обещал блаженство. Но какую цену она заплатит за него? Кейт бросило в холодный пот от мысли, что она нисколько не лучше сестры, а может быть, и хуже. Неужели она отдастся мужчине, который завтра может уехать навсегда и просто забавляется с ней развлечения ради?

– Нет. – Кейт уперлась руками Грею в грудь, пытаясь оттолкнуть его.

Он поднял голову. На какое-то мгновение она увидела в его глазах такую силу чувств и такую ненасытную жажду, что у нее замерло сердце и стало страшно, так как приоткрылась совершенно другая сторона обычно уравновешенной натуры маркиза. Но вот его лицо снова сделалось непроницаемым.

– Я, кажется, приобрел склонность появляться в самых неподходящих местах, – сказал он и отодвинулся в сторону от Кейт, которая решила, что ей просто привиделось страдальческое выражение его лица всего лишь секунду назад. Теперь он говорил спокойно, словно между ними ничего не произошло.

Глава десятая

Грей влетел в кухню и так громко стал звать камердинера, что Мег вздрогнула, а Том, удобно устроившийся в уголке на скамейке, сердито посмотрел на него.

– Вас что, жареный петух в зад клюнул? – спросил кучер.

– В это место, которое ты изволил упомянуть, меня никто не клевал, – сказал Грей, свирепо глядя на старика.

К несчастью, его беспокоила совсем другая часть тела, которая помимо его воли напрягалась с пугающей Грея частотой. Грею даже пришлось прикрыться сюртуком, что он держал в руках. Черт возьми! Он ведь с юности научился обуздывать похоть. Нет, с ним определенно что-то творится в последнее время.

– Да, милорд? – В дверях появился Баткок, и Грей отвлекся от неприятной мысли.

– Возьми в кладовой ванну, отнеси ее в комнату Кейт и позаботься о том, чтобы ей хватило горячей воды для мытья. Возьми в помощь Тома – он все равно бездельничает.

– Еще чего! – недовольно воскликнул Том и вдруг, прищурившись, спросил: – А зачем это ей понадобилось мыться днем?

– Она собирала ягоды, – сказал Грей и поставил на стол ведерко с ежевикой. Бросив на кучера взгляд, от которого тот скрючился на скамейке, Грей вышел из кухни и направился к себе в комнату. Ему не терпелось побыть одному и поразмыслить кое о чем без уставившихся на него любопытных лиц.

У себя дома он не замечал присутствия слуг, так как вырос окруженный ими. Подразумевалось, что им известно все: где встречаются любовники, кто подлинные родители детей прислуги, а также мельчайшие привычки господ. Такова жизнь, и Грея раньше это не беспокоило. Пороков, которые следовало скрывать, у него не было, а в своих личных делах он проявлял необходимую осмотрительность, да и любовницы его знали, на что могут рассчитывать.

Но здесь, в Харгейте, вместо обычной когорты слуг был один лишь кучер, весьма заботящийся о своей хозяйке. Грей не мог его в этом винить, так как Кейт не принадлежала к дамам сомнительной репутации, с которыми он обычно общался. Она была невинной девушкой, а Грею вовсе не хотелось, чтобы все в доме узнали о том, как он катался с ней по траве, размазывая ягоды по ее восхитительно пахнущему телу. И хотя Грею тогда казалось, что он почти в раю, он сознавал, насколько опасным мог стать этот “рай”.