Искусная ложь
Шрифт:
'Это все?'
Я прищуриваюсь на него. - Ты встречаетесь с ней сегодня вечером? У меня нет права на эту информацию, и то, что я спросил, заставляет меня выглядеть так же ревниво, как и я.
«Сегодня не рабочее время», - тихо говорит он, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я не разочаровываю. У меня перехватывает дыхание, его ответ такой мучительный, что я, наверное, вздрагиваю. «Но это же нормально, правда?» он продолжает, его глаза светятся на меня лазерными лучами. «Потому что мы закончили».
'Да?' - спрашиваю я, заставляя говорить ровным тоном, проглатывая свою
Он смотрит на меня испытующими глазами, указывая на ряд стульев. Я игнорирую этот взгляд, слежу за его протянутой рукой и бегу по проходу. Садясь на последнее место, я смотрю вверх и вижу Беккера, стоящего в конце прохода и наблюдающего за мной. В конце концов, он занимает стул на три ряда позади, в самом заднем ряду.
Он устраивается поудобнее и вытаскивает брошюру из заднего кармана переднего сиденья, затем начинает небрежно листать страницы. Я снова возвращаюсь к трибуне, размышляя, не присоединиться ли мне к нему. Он направил меня к этому ряду. Потом взял другой. Я не могу с ним сидеть?
Я обдумываю то, что, как я помню, говорили сегодня миссис Поттс и мистер Х.
– работа в одиночестве, сосредоточенность, отсутствие компании. Мое решение оставаться на месте приходит быстро, в то время поддерживал наш момент. Мы закончили . . . верно?
Я беру брошюру и начинаю ее просматривать, глядя вверх, когда слышу, как люди начинают проникать в комнату. Я изо всех сил стараюсь не казаться ошеломленным массой богатства, набегающей на меня со всех сторон и закрывающей меня, когда все занимают свои места, но это сложно. Очень тяжело. Я чувствую себя неполноценной . Я так далеко от магазина моего отца , я мог бы быть на Луне. Заглянув через плечо скрытно, я шпионю за Беккером, глядя вниз и предполагаю, он увлечен страницами глянцевого каталога, но легкое движение открывает его мобильный телефон в руке. Он улыбается и кладет его обратно в карман, прежде чем вернуться к перелистыванию страниц, положив лодыжку на колено. Мой своенравный разум задается вопросом, чему он улыбается. Алекса? Она написала ему?
«Добрый день, мисс». Приветствие слева от меня отвлекает мое внимание от Беккера к толстому седовласому мужчине, который ухмыляется мне сверху вниз. «Я Питер. Питер Рэмсботтом.
Я вежливо улыбаюсь в своем приветствии, думая, что лучше всего ограничить свое общение с кем-либо. Отсутствие взаимодействия означает отсутствие заботы о том, что сказать. Затем я возвращаюсь к своему бездумному просмотру антиквариата, украшающего страницы у меня на коленях. Я боюсь худшего, когда он опускается на стул рядом со мной.
«Я тебя здесь раньше не видел».
Я улыбаюсь, глядя на страницы, как идиотка, избегая зрительного контакта. Он попытается завязать разговор. Это не сулит ничего хорошего. «В первый раз», - говорю я, больше ничего не предлагая в надежде, что это его остановит. Он выглядит болтливым, но я не в настроении болтать. И мне все равно не разрешено.
«Тогда добро пожаловать в Countryscape».
'Спасибо.' Может быть, я смогу извиниться и спрятаться в дамском комнате, пока Беккер не закончит.
'Вы покупаете?' - спрашивает он, наклоняясь, чтобы посмотреть,
«А». Его пухлый палец касается одной из фотографий скульптуры. - Это вызвало настоящий переполох. На кого вы работаете?'
Мой язык сгущается во рту, когда я вбираю в себя потерянное сокровище, которое сейчас смотрит на меня узкими, несколько злобными глазами. Многие предвидели, как это будет выглядеть. В течение многих лет в музее Барджелло хранился слепок, который считался «Главой фавна» Микеланджело. Эта штука выглядела довольно жутко, но она не имеет никакого отношения к тому, на что я сейчас смотрю. Это похоже на чистое зло, возможно, даже может быть ошибочно принято за изображение дьявола.
«На кого я работаю?» Я бездумно повторяю его вопрос, чтобы выиграть время. Если я отвечу, у меня может возникнуть целый ряд вопросов, на которые я не знаю, как ответить. «Гм…» Я перебираю варианты, и как только я собираюсь сделать самый простой и очевидный побег и заявить, что мне нужен туалет, мое внимание привлекает смех.
Я сдуваю воздух и в отчаянии опускаюсь на стул .
«Добрый день, Питер». Брент садится с другой стороны от меня, загоняет меня в угол и протягивает руку через мое напряженное тело, предлагая Питеру руку.
Питер берет его и слегка трясет. «Вы вошли, Уилсон, - говорит он с таким же энтузиазмом, как и его рукопожатие. Я могу только предположить, что Брент явно искал Питера для поддержки Countryscape тоже. Не похоже, чтобы о Бренте Уилсоне очень много думали. Или, может быть, все играют в одну игру, пытаясь ограничить конкуренцию.
«Я, конечно, сделал это». Брент явно доволен собой. «Итак, вы встретили прекрасную Элеонору».
«Да, но она немного молчалива».
Я съеживаюсь, желая, чтобы они поспешили со своим морозным приветствием, чтобы мой путь был свободен. Если бы я был подозрительной , каковой я и являюсь, я бы подумал, что их сцепленные руки передо мной - это уловка, чтобы удержать меня там, где я есть.
Я чувствую, как Брент смотрит на меня, но я отказываюсь потакать ему. «Интересно, почему это так, - размышляет он, отпуская руку Питера, к моему облегчению. Я напрягаю мышцы, готовый встать, но рука Брента падает прямо мне на колени и берет каталог. «Вы читали эту невероятную статью». Он поворачивается ко мне, девая невозможным пройти мимо, если я попытаюсь уйти, что, как я подозреваю, является еще одной уловкой.
Я прищуриваюсь, думая, что сейчас самое время нанести ту пощечину, которой я был мысленно обещая ему. «Я мало что знаю о Микеланджело».
– Тебя это очень волнует, да?
Я вырываю свой каталог из его руки и возвращаю его себе, что бы снова просматривая его. 'Да.'
«Я упоминал, Питер, - небрежно размышляет Брент, - что Элеонора работает на Ханта».
"О, правда?" Теперь Питер тоже поворачивается ко мне, и я смиряюсь с тем, что сижу и молчу, не потому, что Беккер сказал мне, а потому, что эти двое явно хотят информации. Какая информация это может быть, я не понимаю, но их интерес ко мне теперь вызывает у меня тревогу.