Искусная ложь
Шрифт:
Он перестает жевать и смотрит на меня так, будто я спросила секрет вечной молодости. 'Простите?'
«Мы с тобой», - говорю я, кладя кухонное полотенце и протягивая мистеру Х. салфетку, когда замечаю немного яичного желтка в уголке его рта. 'Вместе. Где угодно.'
Он осторожно берет салфетку и вытирает рот, с сомнением глядя на меня. Я улыбаюсь ему в ответ, забавляясь его настороженностью. "Для чего?"
'Только . . . потому что.'
'Потому что что?'
'Потому что я хочу.'
– Неужели ты собираешься поговорить о моем тупом внуке-индивидуалисте? Потому что, если так, я не уверен, что это хорошая идея ». Он возвращает свое внимание к своей
Я отступаю в кресле от имени Беккера, потому что уверен, что если бы он был здесь, это бы его ужалило. Очевидно, они еще не очистили воздух. Кажется, мистер Х не может даже думать о своем внуке, не глядя, как будто он сосет лимон. Он хорошо и искренне обижен. Но, может, я смогу это исправить. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он прерывает мою предполагаемую речь по исправлению ошибок.
– И он только усугубил ситуацию, наложив на вас свои чары. Я думал, ты умнее этого, Элеонора. В отличие от остальных безмозглых пирожков. Мистер Х. раздраженно фыркает, и я снова ухожу. Он называет меня безмозглым пирогом ? Ой. - Кстати, сожалею о вашей квартире. Он машет вилкой в воздухе, не отрывая внимания от яиц. Я держу рот на замке. Я имею дело с двумя людьми, которые настроены против Беккера. После прошлой ночи лицом к лицу я знаю, что утренние откровения, что я в постели Беккера, только усилили горечь. Но он прав. Я под чарами Беккера . Я - смесь сбитого с толку и взволнованного этим. И я также очень немощна. Но бороться с тем, что кажется таким невероятно правильным, чертовски сложно, даже если вы знаете, что это неправильно. Я должен немного расслабиться. Это мощное заклинание. «Мужчина думает своим пенисом», - рявкает мистер Х.
Я удивленно кашляю, не то чтобы это заметили. Затем я наклоняюсь через стол, чтобы заверить его, что знаю, что делаю, даже если понятия не имею. Я просто хочу попытаться облегчить его беспокойство, но мне остается только открыть рот, прежде чем он снова говорит.
– Позвольте мне кое-что уточнить, Элеонора.
Я снова сижу настороженно, и он вздыхает.
«Моя Мэгс, это бабушка Беккера, заболела, когда я искал этот чертов пропавший кусок карты. Рак. Прошли недели, но она мне не сказала. Она оставила меня скитаться по свету, а сама страдала дома ». Он печально качает головой, глядя вдаль. Мое сердце разбивается из-за него. «Я вернулся домой и нашел половину женщины, которую оставил. Прошло всего несколько недель. Это было агрессивно. Он разорил мою красивую девушку. Его голос срывается. Я должена проглотить ком в горле, думая об отце. Так же, как жена мистера Х., мой отец скрыл от нас свои страдания, пока не стало слишком поздно.
'Мне так жаль.'
«Мне тоже», - бормочет он. «Мне жаль, что я убедил ее, что мои поиски этой благословенной карты и скульптуры важнее, чем она».
«Я уверен, что она так не думала», - предлагаю я, что угодно, лишь бы облегчить ужасающее чувство вины, с которым он явно живет.
Он заставляет смеяться. «Спасибо за сострадание, каким бы потраченным оно ни было. Я никогда не прощу себе, что потратил драгоценное время на поиски этой чертовой карты. Позвольте мне сказать вам вот что, Элеонора. Беккер не позволит себе привязываться ни к кому ».
– Он не хочет, чтобы его сдерживали?
'Или разбить ему сердце. У него нет сентиментальности, когда дело касается жизни и дыхания, Элеонора. Не позволял себе этого с тех пор, как потерял так много важных для него людей. Черт возьми, он почти не проявляет ко мне привязанности. Он одержим поисками
«Спасибо за совет», - уныло шепчу я, у меня крутит живот.
«Я люблю своего мальчика Беккера всем сердцем, но когда дело касается женщин, мужчина - придурок. Он эмоционально неспособен. Ты мне нравишься, Элеонора. Мне не хотелось бы видеть, как ты превратился в отчаянный кекс, отварного кролика. Не думайте, что вы можете заставить его так же сильно относиться к вам, как и к своему сокровищу ».
Господи, пожалуйста, перестань. «Я так не думаю». Я опускаю взгляд на стол. Я осознаю, что моему тону не хватает плавучести. Я также знаю, что внук этого дорогого старика уже отправил меня куда-то, почти в безумие. Он должен знать. Я все еще здесь, все глубже погружаюсь в его мир. Но я не могу остановиться. У меня сильная схватка с Беккером. Не то чтобы я с ним боролась.
Я отчаянно ищу в своем извращенном уме, что сказать, что-нибудь, что могло бы успокоить старика, но дверь кухни открывается, и мы оба отвлекаемся на то, кто входит.
Сам вундеркинд.
Взгляд Беккера метается между мной и его дедушкой. Мистер Х не надолго благословляет своего внука своим вниманием, принюхиваясь и возвращаясь к своему завтраку, в то время как я, несмотря на душераздирающий разговор, который у меня только что был, не могу не впасть в жалкий сон наяву, когда мои локти касаются стола и мой подбородок опирается на них. Он выглядит буйно, я бы обычно не использовал это слово, но в поношенных джинсах и черной футболке, которая облегает все нужные места - а есть много правильных мест – у Беккера. Выглядит как обычно, но по-другому. И вместо обычных туфель на нем ботинки. Крепкие коричневые кожаные ботинки, и его джинсы случайно зацепились за голенища. Не предназначено, что делает его неопрятный наряд еще более сексуальным. Не заставляйте меня начинать про очков. Или щетину. Черт, я в глубоком и сложном дерьме.
– Дед, - официально приветствует Беккер с прямым лицом и сжатыми губами.
« Беккер», - отвечает мистер Х. совершенно вежливо, но как можно более раздражительно.
О, Боже. Я хочу спрятаться под столом. «Доброе утро», - пою я, зарабатывая недоверчивые взгляды обоих мужчин в комнате.
Беккер раздраженно вздыхает. Это наполняет меня надеждой, но это разбито когда он подходит ко мне и берет папку и телефон, прежде чем уйти. «В моем офисе, принцесса». Дверь хлопает, и я подпрыгиваю, и морщинистый лоб мистера Х.
«Принцесса?» - спрашивает он.
Мои щеки горят. «Я ненавижу когда он называть меня так».
Мистер Х выглядит серьезным. И очень недовольно. - Тебя вызвали, принцесса.
– Итак, обед? - спрашиваю я, игнорируя его очевидное презрение и двигаясь вперед.
Подозрительные глаза устремлены. Меня это беспокоит, но я не боюсь их пристального внимания в надежде на его признание. Я хочу поговорить с мистером Х., чтобы побудить его помириться с внуком, поскольку Беккер - упрямый придурок. Проблема в том, что Беккер получает от кого-то такое упрямство, и я совершенно уверено, смотрю на него.