Искусный инвестор. Управляйте своими инвестициями профессионально
Шрифт:
В 1928 г. характер бума изменился. Как говорится в знаменитом описании краха Джона Кеннета Гэлбрейта, до 1928 г. «даже человек консервативного склада ума мог поверить, что курсы обыкновенных акций поднимаются вместе с ростом корпоративной прибыли» [145] . После 1928 г. разрыв с реальностью все увеличивался. В декабре 1928 г. Кулидж счел возможным сделать свое знаменитое заявление: «Ни один когда-либо собиравшийся конгресс США, изучив положение, не приходил к выводу, что перспективы столь благоприятны, сколь те, что открываются в настоящее время».
145
J. K. Galbraith. The Great Crash, 3rd edn. London: Deutsch, 1973, p. 16.
Символами бума быстро стали акции Radio Corporation
Общественное воображение особенно будоражили тогда такие операторы фондового рынка, как Джон Раскоб, Уильям Дюран и братья Фишеры. По мнению спекулянтов, число которых росло, «где-то рядом были большие люди, которые и поднимали, и опускали курсы акций» [146] .
146
Ibid., p. 17–18.
Заимствование для целей инвестирования стало таким популярным, что привело к денежному кризису: «Люди толпились, чтобы купить акции с маржой [147] . Таким образом, инвесторы могли приобретать акции, внеся за них не более 10 % их стоимости. В 1926–1928 гг. займы для сделок с маржой выросли с 2,5 до 6 млрд дол. Рынок оттягивал на себя столько наличности, что к марту стала ощущаться серьезная нехватка денег в финансовой системе. Созванное в Вашингтоне заседание руководства Федеральной резервной системы растянулось на много дней, поскольку высокие чины никак не могли решить, что делать [148] .
147
Покупка с маржой – сделка, при которой инвестор берет заем, чтобы купить дополнительные акции, при этом в качестве обеспечения используются сами акции. – Примеч. переводчика.
148
Ibid., p. 26.
Рынок оттягивал на себя столько наличности, что к марту стала ощущаться серьезная нехватка денег в финансовой системе.
Кое-кого всерьез беспокоила нехватка акций в обращении. Бум сконцентрировался на курсах акций сетей магазинов, холдинговых компаний и инвестиционных трестов. Чтобы удовлетворить спрос, началось ускоренное создание таких компаний. В 1927 г. были выпущены, обычно с надбавкой к активам, акции 160 новых инвестиционных трестов, в 1927 и 1928 гг. – 326. Один такой трест, Goldman Sachs Trading Corporation, выпустил 100 млн акций по 104 дол. в декабре 1928 г., а к февралю они стоили уже 225,5 дол. К марту они вложили в собственные ценные бумаги 52 млн дол. Весь 1929 г. каждый день учреждался новый инвестиционный трест.
Проблема состояла в том, что спрос на деньги для инвестирования превысил затраты на их привлечение; процентная ставка по вкладам до востребования в какой-то момент поднялась до 20 %. Такие ставки были необходимы из-за хлынувшего в страну потока средств, который способствовал буму, возникшему в феврале после решения Банка Англии поднять процентные ставки. В марте 1929 г., так ничего и не дождавшись от руководства Федеральной резервной системы в Вашингтоне, фондовый рынок испугался худшего и курсы резко упали. Это вызвало поток требований к инвесторам, чтобы они увеличили маржу (гарантийный взнос). По словам Джона Кеннета Гэлбрейта, этот мартовский кризис ликвидности мог бы стать концом бума, если бы не шаг Чарлза Митчелла, главы National City, второго по величине коммерческого банка страны. Он предложил обеспечить на рынке неограниченный запас ликвидности и сделал это, заставив Федеральную резервную систему бездействовать все последовавшие важнейшие месяцы.
Фондовый рынок еще дважды падал в мае и сентябре и быстро восстанавливался, поскольку „когда цены падали, было самое время покупать“ [149] . Все лето курсы поднимались каждый день, неделя за неделей, и в сентябре, когда был установлен рекорд, возникли новые инвестиционные тресты с активами в 600 млн дол. Акции Steel
149
Ibid., p. 30.
150
Frederick Lewis Allen. Only yesterday: «The Big Bull Market and the Crash» 1931. In Charles Ellis, James Vertin. The Investor’s Anthology. New York: Wiley, 1997, p. 182.
Чемпионство среди акций всегда можно было купить за наличные. Ведущий финансовой колонки „Daily News“ в 1929 г. и в начале 1930 г. получил 19 тыс. дол. за советы по акциям, в которых один трейдер, Джон Левенсон, имел позиции. Радиокомментатор Уильям Макмагон брал взятку у Дейвида Лиона, чтобы поддержать указанные им акции.
Как говорится в большинстве отчетов, 3 сентября энтузиазм внезапно угас, и после этого рынок „с его старым доверием“ так больше и не поднялся. Из Англии пришли тревожные вести о коллапсе финансовой группы, созданной Кларенсом Хаттри. К началу октября акции Radio Corporation упали до 82,5 против 114,75 в сентябре.
Акции US Steel упали с 261,75 до 204. Брокерские займы 2 октября достигли рекордной суммы в 6 804 000 000 дол., т. е. покупатели с маржой еще далеко не чувствовали себя обескураженными.
В последнюю неделю октября рынком овладело другое настроение. В среду 23 октября внезапно случилась „настоящая Ниагара распродаж“. Индекс Times упал с 415 до 384. В четверг 24 октября стало очевидным, что курсы падают с головокружительной быстротой, которая могла означать только одно: люди продавали не просто некоторые акции, но все, что у них было, и по любой цене. Те, кто финансировал свои покупки за счет кредита, не смогли выдержать этот удар. Спекулянты, торговавшие с маржой, продавали все. Повсюду у брокерских контор, которые стали центрами торгов для 600 тыс. американских трейдеров, стали собираться толпы народа. Множество людей бесцельно ждали у стен фондовой биржи на Уолл-стрит. „В брокерских конторах по всей стране люди, следившие за работой тикеров [151] , смотрели друг на друга в полном изумлении. Откуда, черт возьми, берутся все эти приказы продавать?“ [152] .
151
Биржевой аппарат, передающий котировки ценных бумаг. – Примеч. переводчика.
152
Ibidem.
Было заключено столько сделок, что тикеры в брокерских конторах не поспевали за торгами и продолжали стрекотать всю ночь.
В полдень „черного четверга“ Ричард Уитни, брокер биржевого зала у Морганов, сбился с ног, размещая предложения о покупке акций от имени консорциума банкиров, возглавляемого JP Morgan and Co. Организованная поддержка была частью мифологии „бычьего“ рынка. Если рынок упадет, крупные операторы, конечно, вступят в игру – поэтому рынок никогда не может упасть. Теперь консорциум, располагавший 240 млн дол., был прописан в качестве лекарства от паники на рынке. При закрытии в тот день оказалось, что из рук в руки перешло рекордное количество акций (12 894 650) и было заключено столько сделок, что тикеры в брокерских конторах не поспевали за торгами и продолжали стрекотать всю ночь.
Однако и „черный четверг“ еще далеко не стал концом этой аферы. В следующий понедельник индекс Times упал на 49 пунктов, акции US Steel потеряли 18 пунктов, а General Electric – 48. Во вторник была еще одна колоссальная распродажа: „В торговом зале царил хаос. Несмотря на сбой в системе связи, приказы покупать и продавать (в основном, продавать) поступали быстрее, чем их кто-либо был в состоянии обработать“ [153] . Установили новый рекорд объема торгов – 16 410 030 акций, и индекс Times упал на 43 пункта.
153
Ibid., p. 185.