Искусственное дыхание
Шрифт:
ФРЭНК: Что за глупости!
ЛОРА: Ты, конечно, извини, Фрэнк, но делать это в мадридских трущобах!
ФРЭНК: А что, в Мадриде это опаснее? Миллионы людей делают татуировки, и с ними ничего не случается. Вот Роджер, например. Все с ним в порядке.
ЛОРА: Это не факт. Такое ощущение, будто он меня предал. Как он мог такое выкинуть? Он — единственный, на кого я могу положиться — кроме тебя — и что вытворяет!
ФРЭНК: Лора, он всего лишь сделал татуировку. Он не сожрал младенца. К тому же, их теперь сводят лазером.
ЛОРА:
ФРЭНК: Перманентные.
ЛОРА: Ну перманентные, один черт! Мы опаздываем в ресторан.
ФРЭНК: Давай не будем портить вечер. Забудем. По большому счету, это не так уж важно.
Короткая пауза.
ЛОРА: Пожалуй, ты прав. Просто очень тяжело отпускать его от себя. И самое ужасное, что это только начало.
Входит ФИЛЛИП, у него в руках компакт-диск. Она бросает на него взгляд и отворачивается. ФРЭНК внезапно чувствует себя лишним. Пауза.
ФИЛЛИП: Еще она научила меня танцевать танго.
ЛОРА: О, Господи!
ФИЛЛИП: Мама, она обычная девушка. Очень милая. Честно.
Короткая пауза. Он вставляет диск в музыкальный центр. Играет танго. Он медленно подходит к Лоре. Осторжно касается ее руки. Она отдергивает руку. Короткая пауза. Он снова пытается взять ее руку. На этот раз она позволяет ему. Он бережно разворачивает ее лицом к себе. Он кладет руку ей на талию и очень медленно начинает двигаться под музыку. Она равнодушно подчиняется. Он постепенно становится увереннее и начинает вести. Она сравнительно легко следует его движениям. ФРЭНК наблюдает. Вскоре они слаженно танцуют глаза в глаза. На одном из тактов ЛОРА внезапно начинает вести и исполняет весьма сложный элемент.
Офигеть, где ты такому научилась?
ЛОРА: О, я в свое время натанцевалась.
Они смеются и продолжают танцевать, все больше увлекаясь. Появляется ДЕННИС. Он некоторое время наблюдает, потом, незамеченный, выходит на кухню. ФРЭНК смотрит, как они танцуют, глядя друг другу в глаза, свет медленно гаснет.
Музыка продолжает играть, в то время как свет зажигается:
Кухня
ДЕННИС неподвижно сидит за кухонным столом. Из гостиной доносятся звуки танго. Входит ФРЭНК; он не ожидал увидеть ДЕННИСА. Они кивают друг другу. ФРЭНК не знает, уйти ему или остаться.
ДЕННИС: Ну, как ты?
ФРЭНК: Спасибо, ничего.
Короткая пауза.
ДЕННИС: Так что, все хорошо?
ФРЭНК: Да.
ДЕННИС: Ладно. Хорошо.
Короткая пауза.
Не было побочных эффектов или?..
ФРЭНК:
Короткая пауза.
На самом деле — полная неопределенность. Причем для всех, и для врачей тоже. В один прекрасный день я могу проснуться, а у меня все зубы выпали, или горб вырос, или третий глаз, или еще что-нибудь. Но пока все нормально.
ДЕННИС: Да.
ФРЭНК: Да.
ДЕННИС: Ты бывал на Примроуз Хилл?
ФРЭНК: Кажется, раз или два. Или нет, не был.
ДЕННИС: Я…
ДЕННИС прикрывает рот рукой.
ФРЭНК: Все в порядке?
ДЕННИС кивает. Короткая пауза. Убирает руку.
ДЕННИС: Извини.
ФРЭНК: Ничего…
ДЕННИС: Извини.
ФРЭНК: …страшного.
ДЕННИС поднимается и закрывает дверь. Короткая пауза.
ДЕННИС: Мадрид — прекрасный город.
ФРЭНК: Да.
ДЕННИС: Прекрасный.
ФРЭНК: Да, мне рассказывали.
ДЕННИС: Да.
Короткая пауза.
По правде говоря, я не был там со времен Франко, но думаю, что город все так же хорош.
ФРЭНК: Да. Уверен, так оно и есть.
ДЕННИС: Да.
Короткая пауза.
Ты знаешь, он никогда не мог уснуть… не мог уснуть без неё. Конечно, это не его вина. Она всегда любила его до безумия и всегда будет любить. Когда ее не было, он все время звал маму. Я и представить себе не мог, что можно чувствовать себя так одиноко. Еще немного, и он начнет называть меня «стариком».
ФРЭНК: Я уверен, он ценит тебя не меньше, чем Лору. Да точно. Должно быть, замечательно иметь такого сына.
Короткая пауза.
ДЕННИС: Странная штука.
Короткая пауза.
ФРЭНК: Деннис, почему ты спросил про Примроуз Хилл?
ДЕННИС: М-м. Мне кажется, я ее теряю. Да. Я ее теряю.
Короткая пауза.
Однажды, сразу после того, как мы познакомились… Да, я ей тогда нерв удалял… Тогда, в тот день, мы сидели на вершине Примроуз Хилл — лето было в самом разгаре — и увидели невероятную вещь: у подножья холма лежал снег. Целые сугробы, сверкающие на солнце. Была середина лета, июль, жара. Мы не могли поверить своим глазам. Я смотрел на нее и думал: это самая замечательная женщина, и я люблю ее больше… больше чем… ну… Снег — так странно. Мне казалось, это благословение свыше. Скорее бы уже в ресторан.