Искусственный отбор
Шрифт:
– Верно, прием известный. Идет мгновенный обмен мыслями, зрительными и осязательными импульсами. Правда, нагрузка на мозг колоссальная, соединятся больше чем с четырьмя-пятью абонентами опасно. Есть ограничения и по времени. Но способ перспективный, результативность повышается в разы. Мы же решили использовать принцип и создать программу, которая поможет увеличить количество людей в связке без каких-либо неприятных последствий. До сотни или до тысячи, десятков тысяч.
– Перегрузка…
– Вы правы. Любой мозг превратиться в кисель, попросту не выдержит потока информации. Но выход мы нашли. Программа задумана так, чтобы брать от каждого донора малую часть ресурсов. Крохотные доли,
– Смелая идея.
– Смелая, – с горечью подтвердил Весенский. – Чересчур. Тогда никто из нас не думал о последствиях. В первую очередь – о перспективах. Они вдохновляли… Что смогли бы сотворить с таким интеллектом? Причем, работающим не по шаблону, а вполне осознанно и творчески? Да межзвездный двигатель изобрели бы за месяц! Но мы ошиблись, поторопились с бета-тестом. Первые часы эксперимент проходил отлично. А затем произошел непредвиденный сбой, и адаптивный алгоритм рухнул, программа начала потреблять все ресурсы. В итоге добровольцы превратились в серверов, погибли.
– Многие годами лежат в капсулах, – рискнул заметить Игорь.
– Да, принимая во внимание то, что введены в управляемую кому, – парировал ученый. – И если, не дай бог, кто-то очнется во время работы, синоптические связи коллапсируют, нервная система буквально сгорит.
– Понял, простите, – пошел на попятную законник. Сделал примирительный жест, а сам отстраненно подумал о вскрытии тела Романова, что провел Боровин.
– Худшее случилось чуть позже, – продолжил рассказывать хозяин дома. – Общий сбой разрушил файервол, части кода расползлись по Сети. Поначалу никак себя не проявляли, лежали мертвым грузом в базах данных и глубинной памяти пользователей. Проект же спешно заморозили. Наверху боялись огласки, на мои протесты не реагировали. Расследование провели и признали, что непосредственной угрозы нет. Но примерно через год я нашел подтверждения того, что куски программы как-то взаимодействуют, развиваются. Причем используют не только интеллект доноров, но и подсознание.
– То есть Слияние стало работать?
– Да. Но не так, как задумывалось. Не имея конкретной задачи, программа распространялась по Сети, самосовершенствовалась. И я не знаю как, но обрела подобие сознания, а затем научилась влиять на доноров.
– Разум, – задумчиво пробормотал Миронов. Вспомнил встречу в гараже «Дженетик Индастриз» и зябко дернул плечом. То странное ощущение, будто глазами одержимых охранников смотрело множество людей. Слова механизма, а голос и интонации ломались каждую секунду. – Искусственный разум. Поразительно… Но как Он мыслит? Чего хочет? И какого черта прицепился ко мне?
– Понятия не имею, – виновато пожал плечами Весенский. – Мотивацию такой сущности понять трудно. Я пытался изучить в меру сил, проводил исследования. К примеру, пять лет назад Он проявлялся гораздо реже. Постепенно активность начала возрастать, теперь инциденты следуют один за другим. Рискну предположить, что чем-то напуган, от кого-то защищается.
– Например? – спросил агент.
– В первую очередь Он пытается устранить непосредственные угрозы, – вздохнул профессор. – Советую разузнать больше Составе. Еще раньше Он интересовался космическими программами. Не знаю, как это связано, но активность практически на уровне.
– Космическими, – почти не удивившись, повторил Игорь. На фоне лекарства от Синдрома и тайных баз в радиоактивной Америке интерес Сущности к космосу – рядовая мелочь.
Добытые сведения не ломали сложившуюся картину, лишь чуть меняли и вносили
Ученый прав, Разуму нужен Состав. Охотится, нападает на корпорации, теперь преследует Алекса и его заодно. Зачем? – вопрос иного плана, тут можно гадать до бесконечности. Гипотетическое Лекарство несет какую-то угрозу? Бред, какое дело бестелесному существу, чем себя развлекают доноры?.. А с другой стороны могут быть глобальные побочные эффекты… вроде перестройки нейронных связей, при которой не сможет распространяться и управлять людьми. Тогда да, боится обоснованно, и агрессия оправдана.
Поняв, что строит воздушные замки, Миронов усилием воли вернулся на грешную землю. Гораздо важнее, на что способна Сущность, и как защищаться. На первый взгляд дела обстоят паршиво. Имея в распоряжении ресурсы Нейронета, представляется всевидящей и всезнающей. Плюс может брать под контроль рядовых пользователей: от обывателей до элитных бойцов. Считай, борешься против человечества.
Но нет, у каждого есть слабости. И Разум не исключение. Например, для захвата контроля нужен широкий информационный канал. Когда вселялся в Романова, использовал спутники. И Рус обмолвился, что может перенастраивать наземные ретрансляторы… Вывод? На синхронизацию каналов связи требуется время, появление одержимых легко предсказать.
Второе ограничение виделось в том, что Коллективное Сознательное крепко привязано к Нейронету. Да, в мире, где Сетью пользуется подавляющее большинство, обладает огромной властью. Но свой мозг легко защитить, просто отключив комм, что уже сделал. И бороться с одержимыми… можно.
Идея возникла после столкновения в гараже «Дженетик». Поначалу в виде догадки, теперь здорово окрепла. Материальная часть уязвима. И если уничтожить спутники на пару с ретрансляторами проблематично, то коммы подконтрольных Сущности людей в пределах досягаемости. Срывать пластины бесполезно, у многих антенны и кодирующие устройства встроены под череп, питаются от мышечных генераторов в аорте. Так что целиться нужно в головы или шеи. Кроме того, любой механизм имеет предел прочности, слабые детали. И коммуникаторы не исключение.
Грубыми штрихами набросав тактику противодействия, Игорь вновь вернулся к загадкам. С неудовольствием признал – расследование не сдвинулось с места. По-прежнему неизвестно, что за Состав украл Алекс. Да и о брате Весенский не обмолвился и словом, хотя должен бы заметить сходство, как-то отреагировать.
Ученый воспользовался заминкой, чтобы опять налить чаю. И теперь неспешно прихлебывал, с пониманием поглядывал на ушедшего в себя законника. По лицу профессора то и дело пробегали тени, во взгляде сквозило любопытство пополам с беспокойством. Он почему-то то и дело замирал, прислушивался и косил в сторону окна.
Ирбис выдал себя неосторожным шорохом – решил агент. Тоже прислушался, но в комнате царила мертвая тишина. Лишь ветви продолжали скрестись о стекло, далекий фонарь подмигивал сквозь листву. Тьма гостиной давила физически, мебель смахивала на жутких потусторонних тварей.
– Олег Григорьевич, вы говорили о посетителях. Можете описать незваных гостей подробнее?
– Вас интересует кто-то конкретный? – проницательно прищурился профессор, отвлекшись от чая. – Ко мне многие заглядывали в последнюю пару недель. Дважды – служащие ПСБ с предупреждениями. Раз пять пытались разговорить засланные казачки от корпораций. Только вчера заходил человек от Дженетик Индастриз: сначала сулил золотые горы, потом угрожал, обещал вернуться.