Искусство дипломатии

Лакруа Валери

— Всегда любил. Даже, когда ты злилась. И все те цветы, которые ты находила — оставлял я.

Алиса пораженно открыла рот, но злиться не получалось. Вместо этого она продолжала слушать его нежный,

чарующий голос, не замечая уже ничего вокруг:

— Когда тебя схватили, я думал — это конец. Испугался, что оборотни опоят тебя какой-нибудь дурман-травой, и ты останешься с Рамзулом. Или, поверишь его байкам про Истинную пару.

Дориан сделал паузу, опуская глаза, а затем с какой-то жалостью посмотрел на ошарашенную Алису. Высокий, чарующий голос снова звучал хрипло:

— После всего, через что мы прошли я чувствую, что могу жить только рядом с тобой. И твое отсутствие для меня — равносильно смерти. Прошу, выйди за меня замуж.

— Ты с ума сошёл… — ошарашенно пролепетала девушка, начиная верить в серьёзность его слов и убеждаясь в их искренности. Сердце снова забилось в ритме вальса, и стало вдруг невыносимо видеть его, стоящим на коленях.

— Поднимись, пожалуйста, — Алиса и сама не заметила, как голос изменился, наполнившись теплотой и лаской, которые вампир уловил в её

взгляде.

— Скажи, что согласна, — нежно ответил он, улыбнувшись и с надеждой смотря в ответ.

— Я… — Алиса задохнулась продолжением, растерявшись и опуская взгляд. В зале по прежнему царила тишина, и гости смотрели на них, затаив дыхание.

Дориан молчал, смотря на неё, сжимая ладони в своих, но с места не двигался, продолжая стоять перед ней, приклонив колено.

— Я согласна! — крик, исполненный невероятной радости, разорвал тишину, и время словно возобновило ход. Дернув руки вверх, заставляя вампира подняться, Алиса бросилась в его объятия, сияя счастливой улыбкой. Поймав её лицо в ладони, Дориан замер в сантиметре от неё, улыбнувшись так же, как и она. Алиса закрыла глаза, подавшись навстречу и коснувшись губами его губ, позволила себя поцеловать. Трепетно и нежно. Крепко обвив шею вампира руками.

Со всех сторон послышалось громкие аплодисменты и восторженные выкрики гостей. Но ни Алиса, ни Дориан не замечали никого. Словно были одни, в целом мире. И мир этот принадлежал отныне только им двоим.

Конец