Искусство французского поцелуя

Хармел Кристин

«Уж они-то будут на моей стороне, — думала я, набирая Лесли. — Уж они-то меня не обидят».

И опять ошиблась.

— Мне ужасно неприятно тебе это говорить, — сказала Лесли, непринужденно подметив, что ей известно о расторжении нашей помолвки, — но ты должна знать.

— Ну, так говори…

Я ждала объяснений и задавалась вопросом, почему Лесли не зашла ко мне и даже не позвонила, узнав о моей беде.

— С другой стороны… может, и не стоит, — быстро добавила она.

Я

вздохнула. Мне было не до глупых загадок.

— Лесли, любая плохая новость — ничто по сравнению с тем, что я переживаю сейчас.

В конце концов, что могло быть хуже разрыва помолвки и увольнения на следующий же день?

— Ну, если так… — протянула моя подруга и умолкла. — Тогда слушай. Я не знаю, какие слова полагается говорить в таких случаях, поэтому скажу прямо: Аманда спит с Бретом.

Понятно. Вот что может быть хуже разрыва помолвки и увольнения на следующий же день.

Я беззвучно раскрыла рот. У меня из груди словно выкачали весь воздух, я даже вдохнуть не могла. Лесли нарушила тишину:

— Эмма? Ты еще здесь?

— Арграргр…

Из горла шли только какие-то булькающие звуки.

— Ты как?

— Арграргр…

— Послушай, Эмма, когда это произошло, вы уже расстались. Аманда говорит, первый раз они переспали через три дня после вашего разрыва. Брету нужно было где-то переночевать, понимаешь? Все вышло случайно.

Меня затошнило, причем по-настоящему.

— Ты об этом знала? — спросила я, несколько раз сглотнув слюну. — И Мона тоже?

— Ну… да.

— С каких пор? Молчание.

— С каких пор, я спрашиваю?

— С прошлой недели.

— Убью эту сволочь, — выдохнула я, вдруг возненавидев Аманду всей душой.

— Эмма, не говори так, — ласково пролепетала Лесли. — Признай, вы с Бретом к тому времени уже расстались.

От удивления я подавилась кислотой, которая поднялась к моему горлу.

— Ты ее защищаешь?! — прошептала я, когда голосовые связки снова заработали.

— Нет, вовсе нет! — вскричала Лесли, — Но подумай логически: Брет ведь тебе не изменил.

— То есть…

— Эмма, мы с Моной уже все обсудили и не считаем, что Аманда поступила дурно. Ситуация, конечно, неприятная, однако через пару недель тебе полегчает. Давайте встретимся и вместе поужинаем. Аманда будет рада тебя увидеть.

Я оторопела.

— Мне пора, — буркнула я и повесила трубку, чтобы не разрыдаться при Лесли.

Затем я позвонила Джинни, почему-то рассчитывая на поддержку и утешение. Шесть лет назад отец переехал в Атланту с новой женой, которая была младше его на двадцать лет, а три года назад мама умотала в Калифорнию с мужем — на двадцать лет ее старше. Словом, из родни поблизости жила только сестра. Увы,

мы с ней были разные, как день и ночь. Разговор по душам в ее представлении сводился к тому, чтобы довести меня до слез и убедить, что я — полное ничтожество.

«Может, на этот раз она меня утешит, — подумала я, — Разве не для этого нужны сестры?»

— Посуди сама, Эмма, — начала Джинни, когда я объяснила ей свое положение. На заднем плане громко завопил их сынок Одиссей, и она картинно вздохнула, — Брету предстоит серьезный шаг в жизни. Нормально, что он волнуется. Твой жених всего лишь испугался.

— Джинни, ты вообще меня слышала? — медленно спросила я, — Он спал с моей лучшей подругой!

— Эмма, ты драматизируешь. — Сестра опять вздохнула. — Впрочем, как всегда. Роберт тоже струсил перед свадьбой, но мы сели и спокойно все обсудили. Иногда мужчин приходится уговаривать.

— Джинни, он…

— Эмма, когда ты перестанешь быть такой привередливой? — перебила меня сестра, самая большая привереда на свете, — Постарайся его вернуть. Господи, тебе ведь почти тридцать! Скоро ты никому не будешь нужна. Я, например, вышла замуж в двадцать три, помнишь?

— Еще бы, ты мне вечно напоминаешь!

Я с отвращением повесила трубку и позвонила единственной подруге из оставшихся — Поппи, с которой мы восемь лет назад вместе проходили летнюю практику. Она уже три года жила в Париже, где поначалу работала на «Колен-Миттеран», международное пиар-агентство, а в прошлом году ушла на вольные хлеба и открыла небольшую частную фирму. Недавно за услугами Поппи обратилась «KMG», парижская звукозаписывающая студия.

Я скрестила пальцы и набрала последнюю цифру ее номера. Если и Поппи меня не поддержит…

— Что-что твоя подруга сделала?! Ну и сволочь! — с рубленым британским акцентом воскликнула Поппи, когда я все ей объяснила.

Я облегченно выдохнула и даже чуть-чуть улыбнулась.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать.

— К черту такую подругу! — с жаром выпалила Поппи. — И остальных тоже! Как они посмели ее защищать?

Я воспрянула духом.

— Вот-вот.

— И если уж на то пошло, я всегда считала, что Брет тебя недостоин, — продолжала моя утешительница, — Избалованный маменькин сынок! Туда ему и дорога! Зато ты теперь сможешь больше работать.

— Не совсем, — промямлила я, вдохнула поглубже и закрыла глаза. — Меня уволили.

— Что? — вскричала Поппи. — Уволили?!

— Ну, точнее, сократили. Хотя по сути это одно и то же.

— Черт возьми! — Поппи на секунду умолкла. — Послушай, Эмма, у тебя все будет хорошо. Обещаю. Есть одна мысль… Давай я позвоню тебе завтра, хорошо?