Искусство игры в дочки-матери
Шрифт:
Мистер Браун был прав. Было действительно очень шумно, но Шарлотта не могла вспомнить, когда в последний раз так веселилась на уроке. Сейчас, когда все диктофоны благополучно вернулись в музыкальную комнату, они снова сидели за партами и записывали выводы по эксперименту. Шарлотта была так поглощена этим занятием, что даже не подняла глаз, когда Сэмми в первый раз ткнул ее локтем в бок, поэтому во второй раз он ткнул в нее карандашом. Она оторвала взгляд от рабочей тетради и увидела, что он ей что-то показывал. По окну ползла божья коровка, как будто ничуть не смущаясь
Шарлотта что-то почувствовала, наблюдая за этой божьей коровкой.
Счастье.
Это было счастье. Удивительно, как сильно все может измениться с появлением одного-единственного друга. Она совсем не почувствовала ставшей уже привычной тревоги, когда им сказали разбиться на пары, потому что рядом был Сэмми, выжидающе смотревший на нее. Она всегда думала, что друзей должно быть много – чем больше, тем веселее, и все в таком духе, – но ее жизнь стала в сто раз лучше благодаря лишь одному мальчишке.
И еще бабушке. Шарлотта посмотрела на стоящий у ее ног ланч-бокс, который был до отказа заполнен вчерашними вегетарианскими колбасками в тесте, ее любимым синим виноградом без косточек и домашним печеньем с крапинками изюма.
– На перемене вынесем божью коровку на улицу, – прошептала она Сэмми. Он увлеченно зарисовывал насекомое, запечатлевая его гладкий блестящий куполок твердыми росчерками своего карандаша. – Во дворе ей будет веселее.
– Очень хорошо, Сэмми. – Друзья удивленно вскинули головы: они и не заметили, что мистер Браун стоял у них за спиной. Учитель наклонился в сторону и открыл форточку. Божья коровка раскрыла свой тонкий панцирь, обнажая тончайшие крылышки под ним. Она расправила их, замерла на мгновение, а затем выпорхнула наружу. – Но, увы, божьи коровки не относятся к числу животных, которые используют эхолокацию, – добавил он, снова закрывая форточку.
– Извините, сэр, – пробормотал Сэмми.
– Как твои дела, Чарли? Осваиваешься потихоньку? – Мистер Браун склонился над ее рабочей тетрадью. – Замечательно, – похвалил он. – И ты абсолютно права, эхолокация – лишь один из многих способов коммуникации у дельфинов. Отличная работа.
Шарлотта улыбнулась ему. Это был первый раз в новой школе, когда учитель похвалил ее старания, и от этого у нее потеплело на душе.
– К вам пришла миссис Варга, сэр, – позвала его Ния, энергично жестикулируя. И действительно, в окошке на двери кабинета маячило хорошенькое личико миссис Варги, пытавшейся заглянуть внутрь.
– Продолжайте, ребята, – сказал мистер Браун, поспешно направляясь к двери. – Я скоро вернусь.
Как только дверь за ним закрылась, в классе воцарился хаос. Сэмми и Шарлотта единственные остались сидеть на своих местах. Сэмми дорисовывал свой рисунок, а Шарлотта, окрыленная похвалой, продолжала писать лабораторную работу.
Прошло десять минут, а мистер Браун все не возвращался. Шарлотта все дописала и отложила карандаш. Марлон, стоя перед всем классом, изображал гориллу, Ния заплетала колосок Анне-Марии, а Сэмми рисовал железнодорожный туннель.
– Хочешь на обед моих колбасок в
Сэмми покачал головой и скорчил гримасу.
– Иду к врачу на прием, – объяснил он.
– С тобой все в порядке? – спросила Шарлотта со вспыхнувшим беспокойством.
– Просто регулярный осмотр, – ответил он. – К послеобеденным урокам вернусь.
Амелия смотрела, как экран перед ней завис, и на лице ее коллеги Сары застыло непреднамеренно комичное выражение: глаза воздеты к небу, а рот широко распахнут. Амелия позволила себе одну-единственную ухмылку, прежде чем отключить камеру и быстро написать в чате извинения за качество связи. Ее новая работа была достаточно тяжелой и без дополнительной полосы препятствий в виде неработающих технологий.
Она встала из-за стола в углу комнаты и потянулась, мысленно поблагодарив того, кто изобрел фальшивые фоны в «Зуме». Нельзя было допустить, чтобы ее команда видела ее спальню, несмотря даже на то, что ее мать прокралась туда, пока Амелия принимала душ сегодня утром, чтобы заправить ей постель и забрать грязную одежду в стирку. Это было приятно и невыносимо одновременно.
Зазвонил мобильный телефон.
Том.
Она гипнотизировала экран, раздумывая, стоит ли ей брать трубку. Он звонил впервые за бог знает сколько времени. Она не хотела с ним разговаривать.
А может, и хотела.
Но он знал, что она не любит, когда ее беспокоят в течение рабочего дня. Особенно сейчас, когда у нее было так много дел. Она вспомнила, как в самом начале их отношений, задолго до появления Шарлотты, он мог заявиться к ней в офис с букетом цветов и пригласить ее на обед просто потому, что не видел ее с завтрака. Она притворялась смущенной, но на самом деле ей это нравилось.
– Амелия Сэйерс, слушаю, – ответила она, испытывая облегчение от того, что не сменила фамилию, когда выходила замуж.
– Привет, Амелия.
Его голос был прежним. Он мог звонить, чтобы сообщить ей, что забрал ее вещи из химчистки по дороге домой с работы. Что они подписали нового клиента. Что он любил ее.
Конечно, он звонил не за этим. Их отношения стояли на паузе.
– Что тебе нужно? – спросила она.
– Похоже, часть моей обуви оказалась в хранилище среди ваших вещей, – сказал он. – Мне нужны туфли для важной встречи.
– А мне-то что до этого, иди босиком. – Слова вырвались прежде, чем она успела осознать, как сильно он ее разозлил. Впервые за несколько недель он разговаривал с ней, и о чем – о туфлях? Из-за него они оказались в этой ситуации, черт возьми. Ему следовало извиняться.
– Очень по-взрослому, – ответил он.
Чудесно. Теперь у него было преимущество в разговоре. Когда их отношения превратились в перетягивание каната? Амелия слышала, как внизу копошится ее мать.
– У тебя есть доступ. – Она старалась не повышать голос. – Иди и забери.
– Я не знаю, по каким коробкам ты все разложила.
Боже правый. Почему она вообще по нему скучала?
– Ну, ты уж как-нибудь разберись. – Она помолчала, думая о дочери. Их дочери. – Ты захочешь увидеться с Шарлоттой. – Она еле нашла в себе силы затронуть эту тему. – Мне привезти ее к тебе или ты предпочтешь навестить ее здесь?