Искусство игры в дочки-матери
Шрифт:
– Все еще занимаешься поездами? – поинтересовалась Амелия.
– Да, с тех пор как умер твой отец, – сказала Грейс. – Ну, знаешь, чтобы был хоть какой-то повод выходить из дома.
Амелия кивнула, не зная, что на это ответить.
– Но я могла бы остаться дома, если хочешь, – предложила Грейс. – Мое присутствие там не обязательно.
– Все будет хорошо, мам, – проговорила
– Я приготовила овощное рагу, – сказала Грейс. – Оно на плите. Вам осталось его только разогреть. Подливку хорошо собирать хлебным мякишем, хлеб возьмете в хлебнице. Как здорово, что можно израсходовать буханку целиком, пока она не заплесневела!
Какие странные вещи делали ее мать счастливой. Неужели и Амелию ждала та же судьба после расставания с мужем? Может, вскоре она тоже будет испытывать чувство удовлетворения от того, что хлеб не залежался в хлебнице?
– Хорошо, – выдавила она. – Спасибо.
Ее мать стояла прямо перед ней, преграждая путь к двери, и выглядела так, словно исчерпала не все темы для разговора.
– Я собиралась на пробежку. – Амелия надеялась закончить разговор.
– Ой, как здорово, – ответила Грейс. – Я до сих пор помню тот день спорта, когда ты выиграла тот забег на трех ногах. Сколько тебе тогда было? Ты бежала вместе с Самантой, а она уехала, когда тебе было девять, так что, должно быть…
– В час тридцать у меня важный звонок, к которому мне нужно успеть вернуться, – сказала Амелия.
– О, прости, я опять слишком много болтаю? – спросила Грейс, освобождая ей путь. – Может, принести тебе покушать попозже? Или, если ты подождешь минутку, могу соорудить тебе сэндвич прямо сейчас. Возьмешь с собой на пробежку. Можно будет съесть его потом в парке. Сегодня так солнечно, хотя все еще немного прохладно…
– Нет, мама, спасибо. – Амелия надела кроссовки. – Мне пора бежать.
– Мне несложно.
– Ничего не нужно. – Амелия вышла за порог. – Пока.
Она закрыла за собой дверь и побежала, чувствуя, как в легкие проникает морозный воздух. Как хорошо было вырваться из плена этого дома. Амелия едва не налетела на соседскую собаку,
Парк. А идея была хорошая. Она как раз направлялась в ту сторону, и ее подошвы тяжело стучали по тротуару, когда она ускоряла шаг. Возможно, несколько кругов вокруг утиного пруда были идеальным вариантом для того, чтобы проветрить голову.
Она бежала быстро, стараясь не всматриваться в улицы, так напоминавшие ей о детстве. Большинство зданий выглядели почти так же, как и много лет назад; в одном месте обновили фасад магазина, в другом – добавили флигель, но за тридцать лет – успехов не так уж много. В Лондоне ее соседи менялись почти ежедневно по мере того, как люди стремительно набивали цену своим домам, и повсюду как грибы после дождя появлялись новые заведения, пытающиеся удовлетворить постоянно растущую потребность лондонцев в латте на овсяном молоке, континентальных завтраках и безглютеновой выпечке.
Парк совсем не изменился – разве что появился новый кофейный фургон, который Амелия взяла себе на карандаш. Она бежала по травянистым окраинам парка к его центральной точке – озеру, где обитала небольшая популяция мурен, несколько очень громких уток и пара сердитых гусей. Солнце выглянуло из-за облаков, выполняя однако только половину своей работы: день был ясный, но все еще холодный. Амелия зажмурилась, когда солнечный луч, отраженный в поверхности озера, попал ей в глаз, но продолжала бежать и дважды обогнула озеро, прежде чем наконец остановилась, чтобы перевести дыхание. Утки обратили на нее внимание и всей стаей поплыли к ней. «Всем плотом», – поправила она себя, вспомнив, с каким энтузиазмом Шарлотта заучивала собирательные существительные для групп животных. Они, видимо, решили, что у нее был с собой сэндвич, и Амелия подняла перед собой руки, демонстрируя их пустоту. Она поняла, что тоже проголодалась, и на мгновение пожалела о своем решении не позволять матери готовить ей бутерброды.
Конец ознакомительного фрагмента.