Искусство обольщения

О'Нил Кэтрин

Он слушал, не сводя с нее глаз. Закончив рассказ, Мэйсон в изнеможении опустилась на стул.

Дюваль продолжал сидеть неподвижно, погрузившись в глубокое раздумье. Затем он встал и медленно подошел к окну.

После еще более продолжительного молчания он сказал:

– Я намерен вас задержать.

– Я так и предполагала. Я готова нести ответственность за то, что совершила.

– Боюсь, – сказал Дюваль, продолжая смотреть в окно, – что ответственность, которую вы намерены нести, не вполне та, что вы ожидаете.

– Мне все равно, что вы со мной сделаете. Я просто хочу, чтобы все это кончилось, и Ричарду перестала

бы угрожать опасность.

– К сожалению, я не могу принять на веру ваш рассказ, как бы вы ни были при этом убедительны и искренни.

Мэйсон с тревогой посмотрела на Дюваля:

– Но это правда. Каждое слово.

– Это не может быть правдой, мадемуазель. Вы не можете быть Мэйсон Колдуэлл, потому что тело Мэйсон Колдуэлл было найдено на берегу Сены.

– Я вам сказала. То была Бланш Куверо.

– И в то же время вы говорите, что не существует записей, свидетельствующих о существовании этой женщины.

– Я же вам сказала, Ричард их уничтожил.

– Не слишком убедительно.

– Прекратите играть со мной в игры, инспектор! Я же сказала вам, я себя не убивала.

– Это в основном верно. Мэйсон Колдуэлл себя не убирала.

– Наконец-то!

– Она была убита.

Казалось, последнее слово повисло в воздухе, продолжая зловеще вибрировать.

– Убита?!

– Подло убита женщиной, с которой ее видели чуть раньше тем же вечером. Женщиной, которая сбросила ее с моста.

Мэйсон вскочила со стула:

– Нет-нет, все не так. Я сказала вам…

– Все эти несколько недель я трудился над тем, чтобы выяснить ее имя. Имя убийцы. И сегодня же это имя станет известно прессе.

– Это безумие. Какая убийца?

– Подойдите сюда. Я вам покажу. Смотрите. Вот ее привезли.

Из окна Мэйсон видела, как полицейский фургон заехал во двор. Двое полицейских вытащили из фургона в наручниках женщину, которая отчаянно сопротивлялась. Солнечный луч упал на ее золотистые локоны. Лизетта!

Глава 24

Мэйсон мерила шагами тесную камеру. Бесконечный путь, ведущий в никуда. Вне себя от переживаний за Ричарда и Лизетту. Сбитая с толку нагромождением немыслимых домыслов. В ужасе от того, куда это чудовище, созданное ею самой, может их всех завести.

После того как допрос был окончен, Дюваль вызвал тюремщика. Тот надел на Мэйсон наручники и накинул ей на голову капюшон. Затем Мэйсон потащили по лестнице вниз, в подвальный этаж, в темницу. Там с нее сняли наручники и заперли в камере. Мэйсон в недоумении оглядела свою новую обитель – Дюваль сообщил ей, что эта камера – пересыльный пункт для буйных сумасшедших. Отсюда Мэйсон должны были отправить в сумасшедший дом.

– В настоящий момент здесь нет никого, кроме вас, – пояснил Дюваль. – Вы можете не тратить силы попусту. Поскольку, что бы вы ни говорили, как бы ни кричали, охранники сочтут все бредом сумасшедшей.

– Вы не можете так поступить, Дюваль, – взмолилась Мэйсон. – Если вы считаете, что должны так поступить со мной, прошу вас, не поступайте так с Лизеттой. Это чудовищное преступление. Лизетта и мухи в своей жизни не обидела.

Дюваль ушел, захлопнув за собой дверь.

Прошли сутки. Мэйсон устала колотить в дверь, умоляя охранников ее выслушать. Она пыталась унять тревогу, говоря себе, что Дюваль не может допустить, чтобы события развивались в этом же ключе. Неужели он действительно

всерьез намеревался до конца жизни запереть ее в психиатрической лечебнице в Шарантоне? Неужели всерьез собирается судить Лизетту за убийство? В это невозможно поверить! Дюваль придет в себя и увидит всю нелепость своих построений. Как только он поговорит с Лизеттой, и она все ему расскажет, он поймет ошибку, и они обе окажутся на свободе.

Но в минуты отчаяния Мэйсон приходило на ум совсем другое. Она знала, насколько несовершенна система правосудия во Франции.

Прошел еще один день и еще одна ночь. Тюремщик большую часть дня проводил, сидя на стуле перед камерой. Мэйсон требовала встречи с инспектором, умоляла позволить ей увидеться с Лизеттой, спрашивала о том, где сейчас Ричард. Но тюремщик был глух ко всем мольбам. Он сидел на стуле и читал газету, не обращая никакого внимания на бесноватую сумасшедшую.

Если бы только знать, что происходило снаружи, за стенами этого здания. Мэйсон спрашивала его о том, что нового в мире, но он и на эти вопросы не отвечал. Тюремщик всегда приходил с бутылкой вина и медленно его посасывал. К вечеру он обычно засыпал на своем стуле.

В очередной раз Мэйсон услышала его храп, и у нее родилась идея. Заглянув в щель под дверью, через которую ей дважды в день просовывали миску с едой, Мэйсон увидела, что газета стражника лежит на полу. Рука у Мэйсон была гонкой, так что, если постараться…

Еще чуть-чуть… еще немного… Ей все же удалось подцепить двумя пальцами газету и втащить ее через щель в камеру.

Заголовки на первой полосе оповещали о скандале, которого давно не видел город. Американская художница Мэйсон Колдуэлл не совершала самоубийства, она была убита. Убита своей лучшей подругой, цирковой артисткой Лизеттой Ладо. Лизетту Ладо арестовали, но она отказалась признаваться в совершенном преступлении, как отказалась говорить что-либо в свою защиту. Была назначена дата суда. Инспектор Оноре Дюваль, чудом сумевший раскрыть преступление, стал героем дня. Скандал лишь способствовал стремительно растущему интересу к произведениям художницы, выставленным на Марсовом поле. Сестра убитой, надломленная известием об убийстве, сделалась затворницей и вообще перестала выходить на улицу.

Затворница… Означало ли это, что они собираются держать ее всю жизнь взаперти? И где же Ричард? Что с ним стряслось? Успели ли они его спасти? Все было так запутанно.

Мэйсон все бы отдала, лишь бы вернуться в ту ночь на мосту Альма и все переиграть.

Наконец Мэйсон сморил сон, а через несколько часов ее разбудил скрежет металла. Потом Мэйсон услышала голоса. Один из них принадлежал Дювалю. Мэйсон понятия не имела, который час, но почему-то решила, что сейчас или очень поздняя ночь, или очень раннее утро.

Она услышала, как в двери повернулся ключ. Дверь со скрипом отворилась. Свет ударил в глаза, на мгновение ослепив Мэйсон.

– Что происходит? – ворчливо спросила она.

– Нам пора ехать, – спокойно заявил инспектор. «Ехать?»

– В Шарантон? – спросила Мэйсон.

– Вам лучше не задавать вопросов, мадемуазель.

– Инспектор, вы умный человек. Вы должны понимать, что изложенная вами версия событий не может быть правдой. Вы должны понимать, что правду говорю я.

– Я знаю, что вы говорите правду, – тихо сказал Дюваль. У Мэйсон сердце подпрыгнуло в надежде: