Искусство проклинать
Шрифт:
— Значит, это помогло. Ты же и выжил!
— Да, выжил. Но я предпочитаю верить, что это были охранные молитвы. И Алексо.
— Знаешь, Дан, а ведь я «ведьмочка». У нас была соседка, тётя Нюра, её считали ведьмой. Она лечила, гадала, привораживала. К ней шли, хотя она была довольно неприветливой. А меня она очень любила. Называла «ведьмочкой» и «киской», тоже купала в травах, у неё банька была крошечная, в двух шагах от дома. Она меня часто целовала, возилась со мной. Говорила про какой-то дар… Я плохо помню, это было давно. Мама на неё сердилась,
— Похожее у нас детство.
— Значит, я тоже заговорённая. Вот ведь как! Не всё тебе одному!
— Ты отмоленная, Тина. Крепко отмоленная, надеюсь, что на всю жизнь.
— Как это отмоленная? — я отрываюсь от его удивительных, просто — вселенских губ и заглядываю в глаза: Это что, ты меня отмолил? Здорово… Нет, правда, здорово…
— Так надо, Тина, не сердись. Что плохого в том, что я постарался оградить тебя от зла? Разве это плохо, что я позаботился о безопасности дорогого мне человека?
— А что, есть необходимость заботиться о моей безопасности? В чём дело, Дан? О каком зле ты говоришь? Скажи мне, кто такой Хорс?
— Хорс — глава сатанистов в вашем городе — неохотно признаётся Дан: И он тобой заинтересовался, это видно невооружённым глазом. Мне это очень не нравится, Тина!
— Значит, это Хоренька у нас такой сексуально озабоченный? Да… Возраст у него критический, а жене вообще за шестьдесят… Господи-и-и! А Ленка с таким восторгом бормотала о торжестве истины. Да, Хорс истину знает… Представляю, какой он трепетный и пылкий.
Я невесело засмеялась и Дан тоже улыбнулся, расслабив сцепленные у меня за спиной пальцы рук. Ему идёт и озабоченное выражение лица и даже умоляющее, но вот такой, с улыбкой, он особенно хорош.
— Всё, Дан, мир. Я тебя прощаю. — я коротко, без подробностей сообщаю Дану о полученной недавно порнографической кассете и стараюсь не обращать внимания на то, как он снова замыкается в каких-то заботах и мыслях: Всё это, разумеется, ерунда, но молитвы — это так мило с твоей стороны. Спасибо за заботу и успокойся, я тебя понимаю. От Хорса меня с души воротит, Дан, а приключения я предпочитаю почище, более безобидные. Так что не переживай.
Я, наконец-то, полностью сложила в уме Хорса, его хрустальную вазу из мориона, невразумительный бред Ленки и ту злополучную кассету. Всё точно сошлось в мозаику, особенно наше дорожное происшествие. Несколько мелких ошибок — не в счёт, картинка с самого начала была верной.
Дан, ты хорошо обо мне позаботился, но только духовного вмешательства здесь явно маловато. Нужно что-то посущественнее молитв и этим займусь я сама. Маго пока лучше не информировать, какому господину не хватает собственных мужских достоинств для полного торжества власти тьмы. Он может слишком увлечься. Я сама…
И не стоит занимать этим драгоценное время, когда рядом Дан — такой горячий, нежный и настолько желанный, что его хочется укусить! Я приникаю лицом к его груди и вбираю в себя терпкий запах подмышек: мне до головокружения нравится запах
— Хорс Камилович, это Тина.
— Здравствуйте, Тиночка, какая приятная неожиданность. Как вы меня нашли? Ах да, я же оставлял свои координаты в мастерской… У вас ко мне какое-то дело?
— У меня нет к вам никакого дела, Хорс Камилович. Зато дело есть у вас. Вы знаете «Автосервис» Маго Амирханова?
— Да, естественно. А что, собственно…
— Там ремонтируют машину Дана Грекова. Ремонт нужно оплатить. А так же сделать хорошие денежные подарки доктору Митрофанову из горбольницы и военврачу Маркову из санатория «Родник».
— Тина, не понимаю вас. Объясните… — почти натурально удивляется «главный сатанист», но я его прерываю.
— Вам всё, при желании, объяснит Маго. Кассета у него, и поверьте, он очень настойчивый человек. Поиски ваших… единоверцев не займут у него слишком много времени. Я думаю, что вы очень облегчите свою жизнь и сумеете сохранить инкогнито, если сделаете всё, как я сказала.
— Молчание в трубке.
— Лично мне это тоже было бы более желательно и удобно, а ваши проблемы интимного характера мне неинтересны и даже не забавны. Я люблю тишину и покой. Вы поняли меня, Хорс Камилович?
— Да, Тина. Я вас понял. Я улажу все наши недоразумения. Вы можете быть уверены…
Дальше мне было неинтересно. Я вышла из телефонной будки, и чуть нос-к-носу не столкнулась с дядей Вадиком. Надо было сматываться поскорей и мне повезло. Совсем рядом открылась дверь книжного отдела, куда я благополучно юркнула. Дан ещё не показался из «Галантереи», но ничего, я его потом найду. А новый одеколон снова спрячу!
Дядя Вадик — глава дурного неродного семейства и один из инициаторов исчезновения наследства. Он беспросветный дремучий дурак, но с хитростью и изворотливостью достойной гения. То место, где у нормальных людей находится совесть, у дяди Вадика совершенно отсутствует, зато поискать эту самую совесть у оппонентов он обожает до самой глубины своей мелкой расчётливой душонки. Все судебные разбирательства насчёт ущемления моих прав он и провёл в поисках данного святого чувства. Когда всё закончилось более или менее благополучно для клана, а это ему дорого обошлось, дядя Вадик на некоторое время притих.
Но я устроилась в «Изумруд», а потом стала получать хорошие наличные, и милый дядюшка явился к нам, как ни в чём не бывало, — проверить мою благонадёжность. Он с видом простовато-добродушного толстячка стал пытать обалдевшего от подобной наглости Льва Борисыча, как я себя веду, добросовестно ли работаю и не обижают ли меня с зарплатой. Ему можно было плевать в глаза, — на все мои нелестные реплики он добродушно отмахивался и шутил насчёт зелёной молодости. Витька, раскалившись добела, просто вынес заботливого родственника из салона, и закрыл дверь на ключ.