Искусство Третьего рейха
Шрифт:
Среди художников, чьи работы участвовали в конкурсе, по-настоящему талантливых было немного. Генрих Хоффман в своей книге "Гитлер был моим другом. Воспоминания личного фотографа фюрера", изданной в послевоенные годы, писал, что из всех выставленных образцов "настоящего немецкого искусства", не менее трети было бездарным и заслуживало характеристики "дегенеративного". Хоффман, безжалостно отсеивавший "мусор", отмечал, что многие художники искренне верили, что право на участие в выставке дают малохудожественные, но изобилующие свастикой, партийной символикой, имперскими знаменами, марширующими эсэсовцами, штурмовиками и членами гитлерюгенда картины.
Первая Большая художественная выставка была торжественно открыта 18
Вернисаж сопровождался костюмированным шествием под лозунгом "Две тысячи лет немецкому искусству". В этом мероприятии участвовали 500 всадников и людей, одетых в старинные костюмы.
На выставке были представлены картины разных жанров: натюрморт, мифологическая композиция, жанровая сцена, пейзаж (преимущественно идеализированный), изображение животных и портрет (в основном арийского типа). Художники словно соревновались в умении передать образ "типичного арийца". Чтобы лучше показать силу, отличную выправку и способность к героическим поступкам "настоящего немца", мужчин изображали стоящими.
В экспозиции было много картин с изображением крестьянских семей, ведущих простое и безмятежное существование: матерей с белоголовыми ребятишками, крепких и здоровых девушек и парней. Для выставки были отобраны только работы, на которых не было ни современной техники, ни промышленных зданий. В качестве орудий производства демонстрировались такие архаичные предметы, как коса, плуг, молот или прялка. На картинах отсутствовали автомобили, а люди передвигались либо пешком, либо верхом на лошадях. В этой живописи, полностью лишенной урбанистических мотивов, место городских пейзажей заняли ландшафты с изображением одноэтажных средневековых городков. Нарочитая патриархальность образов использовалась для того, чтобы лишний раз подчеркнуть связь искусства с многовековыми немецкими традициями, о чем не раз напоминал фюрер.
А вот явных пропагандистских работ ни на первой, ни на последующих Больших выставках было немного: из двух тысяч произведений — всего 10–30 картин. Мастерами пропаганды были лишь приближенные к партийной верхушке художники, для всех остальных живописцев и скульпторов выставки стали частью государственной программы поддержки мастеров искусства.
Гитлер и другие партийные меценаты остались недовольны художественным уровнем работ, представленных на первой Большой художественной выставке, хотя прямо этого и не высказывали. Свои впечатления Геббельс доверил дневнику, в котором написал о том, что ему не понравился китч в произведениях художников. Несмотря на это, он все же приобрел несколько картин и скульптур.
Большие немецкие выставки изобразительного искусства в Мюнхене проводились ежегодно, и с течением времени художественный уровень представленных на них работ вырос. Организаторы научились отбирать и правильно развешивать картины.
Ежегодные выставки открывались в июле и действовали до конца октября, за это время их посетили около 800 тысяч человек. Всего насчитывалось 8 выставок, зрителям были продемонстрированы более 12 тысяч произведений. Все выставленные предметы продавались, главными покупателями были партийные руководители во главе с Гитлером.
За 8 лет работы национальных выставок удалось выручить 13 миллионов рейхсмарок. Один только фюрер купил более 1 тысячи произведений живописцев и скульпторов, истратив на это около 7 миллионов рейхсмарок. Разумеется, картины и скульптуры приобретались не для пополнения личной коллекции Гитлера, а исключительно в целях государственной помощи немецким художникам. Новые приобретения переправлялись в партийные и государственные учреждения.
Произведения, демонстрировавшиеся на Больших художественных выставках,
Если травля известных художников, работы которых были отнесены нацистами к "дегенеративному искусству", вызвала негодование у представителей международного культурного сообщества, то на Большие немецкие выставки никакой реакции не последовало. В послевоенные годы все эти работы нигде не упоминались, не выставлялись и не публиковались. Были, конечно, исключения. Так, американский искусствовед Гордон В. Гилки, служивший во время войны в Военно-Воздушных Силах США, собрал большую коллекцию батальной живописи художников Третьего рейха. В это собрание вошло 8 тысяч 772 картины, акварели и рисунка. В 1946 году в Германии, во Франкфурте-на-Майне, он организовал выставку для американского контингента и прессы. Эти произведения американцы увезли с собой как военные трофеи. В 1982 году Конгресс США постановил вернуть часть собрания (около 400 работ) в ФРГ. Спустя четыре года на родину возвратилось еще 6 тысяч 260 произведений из вывезенной в Америку коллекции.
Хотя в коллекции батальной живописи, собранной Гил-ки были действительно талантливые, яркие и выразительные работы, искусствоведы продолжали игнорировать признанных художников Третьего рейха. Их интересовали только произведения, отнесенные нацистами к "дегенеративному искусству". Кроме того, долгие годы почему-то считалось, что пропагандистское искусство нацистской Германии опасно показывать, так как оно обладает такой силой воздействия, что человек, разглядывая его, непременно проникнется национал-социалистской идеологией. Все это было выдумкой. Немецкие журналисты, впервые увидевшие фотографии картин с Больших художественных выставок, сделанные Мюнхенским Центральным институтом искусств, были поражены: то, что так долго пряталось от людских взоров и считалось дьявольским искусством, оказалось обыденным, а порой даже банальным. Немецкие газеты писали, что все женщины на этих картинах кажутся одинаково задумчивыми, мужчины — одинаково решительными, животные — могучими, а пейзажи — идиллическими.
Первая выставка официального искусства нацистской Германии состоялась лишь в 1974 года в ФРГ. После нее началось изучение этого пласта немецкой живописи, появились первые попытки дать оценку творчеству, в котором отразился дух того времени.
Идеологи нацизма ставили перед официальной живописью несколько задач, главной из которых было единство национал-социалистской партии и народа. Ярким образцом такого искусства была висевшая в кабинете Гитлера картина, на которой изображались люди, устремившие протянутые руки к восходящему над горизонтом солнцу-свастике. Тему единства народа и партии использовали в своем творчестве многие официальные художники.
Партийные структуры заказывали живописцам картины на темы, связанные с историей НСДАП. Одним из самых известных полотен стало "Вначале было слово" Германа Отто Хойера, на котором изображалось выступление будущего фюрера перед группой внимательно слушающих его мужчин и женщин.
Руководителям НСДАП требовались произведения, демонстрирующие триумф партии. П. Кампф ("Парад 30 января 1933 года", 1939), П. Херманн ("Шествие 9 ноября в Мюнхене", 1941; "Празднование 9 ноября на Фельдхерн-халле в Мюнхене", 1941), Э, Воллбер ("Партийный съезд в Нюрнберге", 1933; "Марш штурмовых отрядов", 1936, "Марш СА на поле Цеппелина в Нюрнберге", 1936) — все эти художники изображали партийные марши, шествия штурмовиков. В их картинах отдельны фигуры были едва различимы среди бесконечного моря людей.