Испанец. Дерзкий корсар
Шрифт:
– Но мне передали письмо, и двое слуг перевезли меня сюда на лодке.
– Все верно, письмо писал я, – продолжал он с горячностью. – Но оно предназначалось не вам! Татьяне Дмитриевне Дерябиной. Похоже, слуги что-то перепутали.
– Прекрасно! Просто прекрасно! Я ведь чувствовала, что не надо никуда идти, так нет же! Глупая гусыня!
Всплеснув руками, Саша начала озираться по сторонам, собираясь немедленно покинуть это место. Ситуация казалась ей невозможно комичной и идиотской. Этот темноволосый франт приготовил романтическое
– Какой курьез, вы не находите? – раздался над ее ухом приятный баритон, и мужчина улыбнулся. – Я и впрямь ошибся, сеньорита.
Саша невольно попятилась от него, воскликнув:
– Не приближайтесь!
– Вы разозлились? Я не хотел напугать вас, – покаянно заявил он, и его лицо вновь озарила улыбка, которая делала незнакомца привлекательным.
На вид мужчине было лет тридцать. Смуглый, гладко выбритый, он имел темные густые волосы и обветренное лицо. Его карие, почти черные, глаза блестели юношеским задором. Во всем его облике чувствовалась какая-то молодецкая удаль.
– Конечно, разозлилась. Привезли меня ночью в какое-то жуткое место. Поете эти свои песенки, а я вас впервые вижу!
– Как же впервые? Я помню вас. Час назад я приглашал вас на полонез.
– Ах вот оно что, – прошептала она, тут же поняв, отчего запах цитрусовых и бергамота показался ей знакомым. – Но нас не представляли друг другу.
Так и есть, его рост и широкоплечая фигура, и эта роза в петлице бархатного фрака указывали на ее кавалера по последнему танцу. И тут Сашу осенило, что на дворе ночь, а она говорит с незнакомцем в этом уединенном павильоне. Если кто-то узнает не только о ее ночной вылазке на бал, а еще и о том, что она находится здесь наедине с мужчиной, от ее репутации не останется и следа. А непорочность для девицы накануне помолвки очень важна! Так говорила мадам Лазарева из пансиона благородных девиц.
Сашенька решила немедленно уйти отсюда. Необходимо было найти какую-нибудь лодку и уплыть обратно, прочь, прочь с этого маскарада, где она так оконфузилась. Пока ее репутация окончательна не потеряна. Она устремилась вон из беседки, но услышала тяжелые шаги за спиной и голос:
– Погодите, вы куда?
– Недопустимо мне быть здесь с вами, сударь, – кинула Саша ему через плечо, оправляя на лице маску и вновь затягивая завязки. – Мне надобно немедленно вернуться на бал.
– Погодите, я провожу вас, сеньорита.
Она резко остановилась и обернулась к нему.
– У вас есть лодка? Вы можете перевести меня на другой берег?
– Могу, – кивнул он.
Он быстро вернулся на веранду и захватил букет цветов, который лежал чуть сбоку на скамье. Потом закинул гитару за плечо, быстро спустился с трех ступеней и вошел в воду, велев Саше:
– Стойте там.
Ступая по мокрому берегу, а далее по воде в сапогах, мужчина через несколько минут вытащил лодку, стоявшую под беседкой, и подтолкнул ее. Заняв место
– Вашу руку, синьорина, – велел он, протягивая ей ладонь.
Стараясь не думать о том, что его рука без перчатки, как требовал этикет, девушка проворно вложила пальцы в ладонь и запрыгнула в качающуюся на воде лодку. Плюхнувшись на деревянное сиденье напротив, она отметила, что мужчина принялся грести, отчалив от берега.
Видя, как невольный попутчик с интересом настойчиво рассматривает ее, Сашенька чувствовала себя нервозно. Она жаждала скорее добраться до другого берега и наконец избавиться от этого навязчивого незнакомца, горящий взор которого смущал ее неимоверно. Чтобы разрядить напряженную обстановку, она спросила:
– Отчего вы называете меня так? Сеньорита? Вы итальянец?
– Испанец. Простите, я забыл представиться. Дон Эрнандо граф де Мельгар, советник в свите испанского посланника.
– Очень приятно. Хотя нет, мне неприятно, – тут же поправилась Саша.
– Могу я узнать ваше имя?
– Нет, – замотала она головой.
Не собиралась она знакомиться с ним, еще чего! Сейчас она выйдет из лодки и более не увидит этого господина, и нечего ему было знать ее имя. Завтра ее помолвка и другая жизнь.
– Почему же? Вам не понравилась моя серенада?
– Вы же пели ее не мне, а мадам Дерябиной.
– А если бы вам? – спросил он, и его лицо снова озарилось белозубой улыбкой.
Замерев, Сашенька недовольно посмотрела на него. Он забавлялся! Конечно смешно, какая-то глупая девица прибежала к нему на свидание, готовая непонятно на что. Боже! Это было так унизительно и глупо, что и не передать.
– Мы выяснили, что произошла нелепая ошибка, и вы обознались с дамой, не стоит продолжать эту тему, – строго заявила она.
– Вы не ответили, понравилась вам моя серенада?
– Нет.
– Неужели? Мне говорили, что у меня красивый голос, – опять оскалился он.
Глухо выдохнув, Сашенька попыталась успокоится. Этот испанец, похоже, собрался с ней еще и заигрывать. Он продолжал эти вопросы, как будто они сидели в гостиной, но они были в лодке посреди озерца в темноте и наедине. И это было возмутительно.
– Вы вытянули меня с бала этой своей запиской, напугали, с чего бы мне должно это все понравиться? И перестаньте улыбаться, мне совсем не весело.
Эрнандо долго молчал, продолжая мощно грести. Его взгляд уже в который раз прошелся по прелестному облику девушки. Она была невероятная. Какая-то воздушная и невыносимо прекрасная, с этими своими горящими от возмущения светлыми глазами. Ее неспокойный огненный нрав он распознал с первой минуты, едва увидел. Порывистая и искренняя, как ребенок, она так мило пыталась прекратить с ним общение и ретироваться из его компании, что у него с каждым мгновением нарастало желание, наоборот, познакомиться с ней поближе.