Испано-американская война в мире императора Владимира
Шрифт:
— Что это, господин адмирал? — спросил министр.
— Это список моих писем, служебных записок, телеграмм в Морское министерство, штаб и лично вам, — сказал Сервера и слегка поклонился в сторону министра. И продолжил, — В которых я писал о состояние дел на флоте, об угрозе войны и о мерах, которое нужно было бы предпринять для исправления ситуации. Здесь, — показав на бумагу, — указаны даты, когда и куда были отправлены письма и телеграммы, их можно сверить на почте или канцелярии Морского министерства.
— А это, — Сервера выложил ещё исписанный лист бумаги, — мой рапорт, с просьбой об отстранении меня с должности командующего Атлантической эскадрой, если вы посчитаете, что я не справляюсь
— Чтоб, завершить с помощью Всевышнего, начатое дело. И я готов до конца выполнить свой долг офицера, и встать под их командование, — закончил адмирал.
Морской министр молча смотрел на эти бумаги, и если в начале разговора он краснел, то теперь начал бледнеть. Сервера же продолжил: "Ваше превосходительство, я тоже был морским министром, командовал кораблями и эскадрами. И знаю, как трудно бывает нести ответственность за своих подчиненных перед Богом, Испанией и королевой. Но, при умелом руководстве, помощи словом и делом, подчиненные могут достичь нужных вам результатов. При этом они готовы брать ответственность на себя как за успехи, так особенно и за неудачи. Ведь руководители делали всё необходимое со своей стороны для достижения успеха, а они при этом всё-таки не оправдали возложенных на них надежд. И вся вина перед Богом и королевой теперь будет лежать большей частью на них.
Морской министр Сегисмундо Бермехо, смотрел на Серверу, и понимал, что зря он начал разговор после доклада адмирала с высоких нот и обвинений. Тем более в присутствии других адмиралов. Сервера переиграл его. У него есть факты на руках, что он ещё до войны поднимал вопросы о проблемах флота, а он министр пропустил это мимо ушей. И сейчас сделать из него козла отпущения не получиться, он потащит его за собой, Сервера всё-таки не мальчик для битья, что сейчас и доказал, и как не крути самый авторитетный адмирал на флоте.
"Лучше оставить, так как есть, — подумал министр, — он спаситель, выдающийся флотоводец, я его министр. Если будут у Серверы успехи это и мои успехи, будут неудачи и поражения, тут Сервере уже и его письма не помогут".
— Господин адмирал, — начал говорить министр, — я призываю вас не принимать поспешных решений, ведь вся Испания и королева надеются на вас. Мы, просто надеялись, — он посмотрел на адмиралов, что готовность эскадры будет более высокая. Я знаю, что подготовка идёт небывалыми темпами и даст хороший результат. Поэтому продолжайте готовить эскадру, только всё же ещё быстрее, а мы продолжим вам оказывать все возможную поддержку.
Присутствующие адмиралы, выразили свою безусловную поддержку, перспектива получить предложение командовать эскадрой, и вести её в бой вместо Серверы, и претендовать на славу Алонсо Перес де Гусмана, только ещё в худшем варианте, их не очень прельщала.
— Конечно, господин министр, я учту ваше пожелания об ускорении подготовки эскадры, и милостью Господа нашего, волей королевы, и с вашей помощью, ваше превосходительство, положение дел обязательно измениться к лучшему, — ответил Сервера.
Как говориться на том и порешили, сохранили пока status quo. Сервера ускоряет подготовку эскадры, делает еженедельный отчёт министру, министр в целом руководит подготовкой эскадрой, и занимается другими значимыми делами, тем более они у него были. Высший военный совет не рекомендует до достижения высокой степени готовности эскадры отправлять её в Гавану, Морской штаб разрабатывает планы действий, все были погружены в работу. Но, сроки
Объявление войны Сервера уже застал в Кадисе, 23 апреля, все от этого известия стояли на ушах, биржи запрыгали, газеты заголосили, и уже отправили Серверу побеждать наглых янки. Эскадра, рвалась в бой, особенно её молодая часть, но адмирал на собрании командиров и старших офицеров кораблей и командиров соединений, их хорошо отдраил и вразумил, заставив каждого сделать краткий доклад о готовности их кораблей к походу и ведения боя, это подействовало.
После объявления войны Атлантическая эскадры взвыла от ещё большего количества учений и работ, портовые шлюхи и кабачники впали в депрессию, а прекрасные сеньориты и рестораторы в меланхолию, потому-что, офицеры и матросы с эскадры стали очень редким гостями для них.
Аварийные команды учились тушить пожары, заделывать пробоины и бороться за живучесть корабля, артиллеристы вовсю клацали затворами и водили стволами орудий, наводя их по данным, которые им выдавали их офицеры, подносчики потели, отрабатывая подачу снарядов и зарядов, сигнальщики учили сигнальные книги и отрабатывали подачу и приём сигналов, рулевые на макетах учились сразу правильно перекладывать руль по приказу офицеров, команды механиков вылизывали стальные потроха котлов и машин, артиллерийские офицеры осваивали переданные им русскими дальномеры Мякишева-Люжоля, вообщем пахали все, даже морских пехотинцев стали включать в аварийные команды и подносчиков снарядов. Они пытались сказать своё "нет", но им напомнили, что время военное, и их "нет" как минимум не понятно, и что их участие в борьбе за живучесть корабля и его боеспособность, повышает шансы на их же выживание.
Адмирал Сервера окончательно сформировал свой штаб, его возглавил контр-адмирал дон Мануэль де ла Камара-и-Ливермур. Сервера отчасти сам подбирал офицеров в штаб, как с эскадры, так и с флота вообще, так он убедил Анхеля Миранду Кордоние оставить должность старшего офицера новейшего крейсера "Императора Карлоса 5-го" и перейти в его штаб, но в основном штат штаба формировал адмирал Камара.
Война началась по-американски, 22 апреля эскадра САСШ на переходе к Гаване захватила два испанских парохода с ценным грузом, ничего не подозревавших о начале войны. Пришли к Гаване обстреляли её батареи и начали блокаду. Конгресс принял решение о начале войны 25 апреля. Европейские державы, на заявления и обращения Испании по этому поводу, о нарушении международного права промолчали. Через несколько дней гвал по поводу войны в газетах, на трибунах, в кабаках и ресторанах поутих, и внимание с эскадры адмирала Серверы, переключилось на Филипинны. Где, как все понимали, произойдёт первой крупное сражение на море.
БОЙ у МАНИЛЫ
Контр-адмирал Патрисио Монтехо-и-Пасарон командующим испанским флотом на Филиппинах до утра 17 апреля 1898 года, чувствовал себя вполне спокойно.
Он понимал, что угроза войны с САСШ растёт, по требованию из Мадрида принимал меры, чтоб подготовить вверенные ему силы к войне. Эти силы смотрелись вполне неплохо, два крейсера 1-ранга "Рейна Кристина" и "Кастилия", пять крейсеров 3-го ранга " Исла де Куба", "Исла де Лусон" "Дон Хуан де Аустрия", "Дон Антонио де Улья" и "Веласко", три крейсера 3-ранга "Эль Каньо", " Генерал Лесо" и " Маркес дель Дуэро", плюс к этому ещё 23 малых канлодки, три транспорта и гидрографическое судно. Но, только "Рейна Кристина" и "Кастилия" были более 3 тыс тонн, остальные не более 1.200 тонн, при этом "Кастилия" была деревянной, лишь "Исла де Куба", "Исла де Лусон" имели палубную броню, остальные были безбронными. Был некомплект команд, машины многих кораблей были донельзя изношены.