Испано-американская война в мире императора Владимира

Чернов Кирилл Николаевич

Делая очередную рекогносцировку, он пришёл к мысли, что может попробовать устроить маленький Седан. Его артиллерия стоит на возвышенностях, её у него по меркам Кубы очень много, противник имеет для наступления не выгодные условия. Будет выходить из дефиле, вокруг холмы и пересеченная местность с кустарником и лесом. Расстоянием от Севильи до Лас-Гуасимас 3 км, а от Севильи до выхода между холмами ещё меньше. Значит все орудия, которые имеют дальность более 3 км, могут обстреливать это место и держать под огнём дорогу на Севилью. У генерала Линареса даже дух захватило, от мысли, что он может устроить янки, если бой пойдет, как он его видит, надо только подготовиться. Поэтому он теперь сам лично проверял, готовность позиций, и отправил это делать генералов Тораля, Вара дель Рея и полковников дивизии "Сантьяго". Приказал срочно установить в его ставке полевой телеграф и телефон, чтоб иметь связь, прежде всего с батареями орудий крупных калибров. Для усиления

сил пехоты он принял решение о переброске двух батальонов полка ? 65 Cuba на позиции у Севильи, они составляли гарнизон батарей Сокапа, Морро и Пунта Горда, и частью расположены были у Aгуадорес, что дало ему около 1.000 штыков. Прикрывать батареи и Aгуадорес был направлен батальон ? 55 Asia, который до этого бесполезно стоял на правом берегу залива, хотя генерал считал, что завалы, взорванные мосты, мины и корабли моряков не дадут возможности продвигаться в этом направлении и высаживать десанты, но решил перестраховаться. В тоже время ему пришлось выделить три роты, чтоб перекрыть направления с востока, где по тропам могли выйти во фланг и тыл его позиций у Севильи, прежде всего мятежники.Узнав от пленных, что у его противника более десяти полевых орудий 3,2 дюйма (81 мм), осадные орудия в 5 дюймов (127 мм) и полевые мортиры в 5,6 дюйма (142 мм), Линарес отдал приказ об оставлении Ла-Гуасимаса, оставлять гибнуть своих солдат под тяжёлыми снарядами янки он не хотел. В ночь с 3-го на 4 августа испанцы оставили этот населенный пункт. И только вечером 4-го американцы его после того как окончательно убедились, что там нет сил противника вошли в него.

Американские генералыот идеи быстро выкатить орудия на позиции и начать бить по противнику, отказались, конной артиллерии в американской армии не было, а попытка сделать это на одной из батарей показала, что это будет долго, а надо ведь вводить в бой сразу все батареи, значит, противник получит возможность накрывать их огнём.

Решение нашлось быстро, есть же воздухоплавательная команда с воздушным шаром! Поднять его в воздух, и с него корректировать огонь артиллерии по позициям противника. Тем более, что у испанцев должна быть горная артиллерия, а она не такая уж и дальнобойная. Так и решили, поднимают воздушный шар, и он помогает вести американской артиллерии огонь по позициям испанцев, её огонь они долго не выдержат, особенно тяжёлой артиллерии, начнут отступать или бежать, атака пехоты и конницы довершит дело. Генерал Шафтер согласился с планом своего штаба и генералов, было отдано распоряжение, готовить шар и артиллерию.

Генерал повстанцев Calixto Garcia сумел собрать 3 тысячи бойцов, тем, кто сомневался в успехе из-за поражения у Ла-Гуасимаса говорили, что это случайность, теперь будет всё по-другому, прельщали деньгами и будущими трофеями. Американцы даже дали им немного амуниции и продовольствия из своих запасов, а их генералу долларов.

Со стороны американцев выделялась 2-я дивизия генерала Лоутона в 6 тыс, в резерве отряд "Лихих всадников" Тедди Рузвельта до 1 тысячи штыков. Ему предложили возглавить атаку после артобстрела, считая его отряд наиболее подготовленным и экипированным, но он отказался, сказав, -"Его парни не против, чтоб победа и слава досталась и другим славным парням!" А про себя подумал,- "Э, нет, под шрапнель и "кофемолки" я своих всадников не подставлю".

К 9 августа всё было готово, диспозиции расписаны, воздушный шар и оборудование для поднятия его в воздух готовы, артиллерия расставлена и подготовлена, повстанцы собраны. С ними даже провели учения, чтоб они хоть как-то могли идти в колоннах и разворачиваться в цепи, особо результата из этого, правда, не получилось.

Десять тысяч штыков, 32 орудия, восемь картечниц, переносные 3,6 дюймовые мортиры, воздушный шар всё было готово. Эта мощь должна была сокрушить оборону чертовых испанцев, артиллерия разбить, разметать их укрепления, пехота ворваться на их позиции, перебить те, кто там останется, конница гнать их до Сантьяго и ворваться в него на их плечах, и покончить с этими диего, которые решили сопротивляться американскому оружию и силе. Всех грязных латиносов в Новом Свете, флот и морская пехота САСШ заставили уважать её силу и интересы, и этих много о себе думающих потомков конкистадоров, принудят к этому. Так думал перед сражением, командир отряда "Лихих всадников" Теодор Рузвельт, ведь не зря он приложил усилия, чтоб начать эту войну, оставил высокий пост в Морском Департаменте, эта война должна была стать для него трамплином в очень большую политику, и те люди, которые помогали ему в его не совсем приятно пахнущих делах, прямо об этом намекали.

Потомки Кортеса, Писсаро, Сервантеса тоже были готовы, у генерала Линареса на позициях у Севильи было собрано 4 500 с хвостиком штыков, 4 орудия в 9-ть фунтов (107 мм), 14-ть пушек в 87-88 мм русские, Круппа и Пласенсия, две горные пушки в 75 мм Круппа и восемь 6-ти дюймовых мортир, четыре 63 мм русские пушки Барановского, два 37мм орудия Гочкиса и девять картечниц !!! Такой силы собранной в один

кулак у генерала Линареса никогда не было. И теперь он был просто обязан, не дать янки пройти к Сантьяго, он должен их здесь остановить.

Генерал хотел взять ещё три роты батальона ? 29 Constitucion, они 30 июля заняли деревню Каней к северо-западу от города, но не рискнул. Две рота он оставил в деревне прикрывать город от возможного удара мятежников, роту отправил строить укрепления на холме Сан-Хуан и одноименной реке, туда же были отправлены две роты movilizados с направления Aгуадорес, если всё-таки придётся отступать, хотя это был его самых худший вариант действий. У Ла-Гуасимаса он ясно увидел, что при относительном равенстве сил и средств янки можно бить, на что он и был решительно настроен сам, и создавал подобный настрой у своих офицеров и солдат.

Рано утром 9 августа пикеты и разъезды испанцев, которые в течение этих дней неоднократно вступали в перестрелки с американцами, заметили сильное оживление у противника, войска в большом количестве начали строиться в колоны у дороги на выходе из Ла-Гуасимаса в сторону Севильи, о чём немедленно и доложили в штаб, горны протрубили тревогу, войска начали занимать свои позиции. Стало понятно, что американцы готовятся к атаке, а потом обе стороны увидели небольшое чудо ... у американцев в небо стал подниматься воздушный шар с корзиной. Для большинства участников будущего сражения, простых крестьян и горожан это было чудо, многие даже крестились глядя на воздушный шар, но для генерала Линареса, других генералов и его штаба это была неожиданная неприятность. Они-то знали для чего будет использоваться это чудо, для наблюдения за ними, управления войсками и, что было хуже всего корректировки артиллерийского огня.

Около 9 часов утра, когда утренний туман рассеялся, заговорили американские осадные орудия в 5 дюймов и полевые мортиры в 5,6 дюйма, присоединились к ним и полевые орудия. На позициях испанцев стали вставать султаны взрывов, не сказать, что огонь был очень точен, но урон наносил, хотя окопы, брустверы, сделанные из строений блокгаузы, и заранее отведённые с позиций солдаты, значительно уменьшали потери.

Обстрел испанских позиций американцами длился уже более 30 минут, а решения, что делать с этим чертовым шаром ни генерал Линарес, ни его штаб не нашёл. Зато его нашёл командир батареи 6-ти(152 мм) дюймовых гаубиц Мата, которая стояла на возвышенности за Севильей в районе поворота дороги на Сантьяго, лейтенант Карлес Пучдемон-и-Казамаж'o. Оценив расстояние до шара около 4 км, он приказал открыть по нему огонь шрапнелью. Подправив угол возвышения по разрывам своих снарядов, он приказал бить по нему залпами. На четвёртом залпе, он увидел, что шар обмяк и начал терять объём, и опускаться вниз, всё быстрее и быстрее, точнее уже падать, что в итоге и сделал. "Сантьяго !!! Сантьяго !!!", - услышал он радостные крики, наблюдая в бинокль, как падает сбитый его батареей шар. "Вот ты и пригодился, - сказал тихо лейтенант, поглаживая пальцами выигранный в карты тоже лейтенанта только морского, свой бинокль. Генерал Линарес тоже видел падения шара, от радости тоже воскликнул,- "Сантьяго !!!", и дал распоряжение своему адъютанту обязательно после боя найти, этого героя, который сумел сбить шар с вражескими наблюдателями.

После падения шара огонь орудий американцев прекратился, и в движение пришла их пехота. Они решили не выстраивать свои колоны в зоне досягаемости артиллерии противника, а решили выводить из дефиле сразу в несколько колон, и двигаться ими в сторону позиций противника, за ними новые. Судя по пестроте одежды и нестройности колон первыми опять шли мятежники, их было много. "Ну, что ж, сеньоры офицеры, -обратился к ним генерал Линарес,- Это хорошо, что янки собрали так много мятежников. Нам потом меньше достанется работы !", -и нехорошо улыбнулся. Окружающие поняли ход мысли своего генерала, и оценили его настрой на победу. Многие из них уже давно отметили для себя, что и без того боевой, готовый противостоять противнику теми малыми силами, что у него были, с приходом эскадры из Испании, и прибытии с ней подкреплений стал ещё более решительным, уверенным, особенно после успеха у Сибонеи и чистой победе у Ла-Гаусимаса. Его боевое настроение и уверенность передавалось офицерам дивизии, от них по цепочке сержантам и солдатам.

План боя у Линареса и его штаба был не сложный, перетерпеть артиллерийский огонь противника, своим молчание убедить его, что нанесены серьёзные потери, подпустить его пехоту от 2 км и ближе, и имея 32 казнозарядных орудия от 6 дюймов до 2,5 перекрошить пехоту противника шрапнелью, нанести удар пехотой и немногочисленной конницей, но упор делался именно на мощь артиллерии. Шар и последующий обстрел немного спутал планы Линареса, действия артиллерии янки оказалось более действенным, чем в прошлый раз, прежде всего из-за большего калибра орудий и их числа. Несколько его орудий вместе с расчётами вышли из строя, были потери и среди пехоты, но как на войне без потерь, тем более, когда и противник, вооружён не луком и стрелами, а 5-ти дюймовыми (127 мм) орудиями.