Испанская кровь
Шрифт:
– Назад! – гаркнул Торибо, и сейчас уже в его голосе зазвучала гнусавость отпущенной струны банджо.
Макс Чилл попятился от пистолета. Он пятился до самой кровати и сел, когда его ноги коснулись ее. Заскрипели пружины и зашуршала газета. Бледное лицо Макса Чилла стало совершенно невыразительным.
Торибо мягко прикрыл дверь. Когда замок защелкнулся, лицо Макса Чилла вдруг превратилось в лицо больного человека. Губы задрожали, и дрожь не прекращалась. Торибо, своим гнусавым голосом, насмешливо сказал:
– Треплешься
Тонкий пистолет заходил у него в руке. Из дула показался бледный дымок. Шум от пистолета был не громче ударов молотком по гвоздю или резкого стука костяшками пальцев по дереву. Пистолет выстрелил семь раз.
Макс Чилл медленно повалился на кровать. Ноги у него так и остались на полу. Глаза стали пустыми, губы раскрылись, на них появилась розовая пена. В нескольких местах на его свободной рубашке показалась кровь. Он лежал совершенно спокойно, уставившись в потолок, его ноги касались пола, а на посиневших губах пузырилась розовая пена.
Торибо взял пистолет в левую руку и спрятал его под мышку. Он бочком пододвинулся к кровати и постоял рядом с ней, глядя на Макса Чилла сверху. Немного погодя розовая пена перестала булькать, а лицо Макса Чилла стало спокойным и пустым лицом мертвеца.
Торибо направился обратно к двери, открыл ее и начал выходить задом, не сводя глаз с кровати. У него за спиной что-то зашевелилось.
Он стал поворачиваться, взметнув руку. Что-то зацепило ему голову. Пол у него перед глазами странно наклонился, бросился к лицу, а когда ударил его по лицу, он уже ничего не чувствовал.
Делагерра пинком вогнал ноги филиппинца в комнату, чтобы не мешали двери. Закрыв дверь, он запер ее на ключ, прошел к кровати, стегая себя свинцовой плеткой по ноге. Он долго стоял у кровати. Наконец сказал себе под нос:
– Подчищают. Да... подчищают.
Он вернулся к филиппинцу, перевернул его и порылся в его карманах. Нашел плотно набитый бумажник без указания владельца, золотую зажигалку с гранатовыми камнями. Золотой портсигар, ключи, золотой карандашик и ножичек, огненно-красный носовой платок, отдельные купюры, два пистолета с запасными обоймами и пять пакетиков с героином в кармашке рыжевато-коричневого пиджака.
Он так и оставил все разбросанным по полу, встал, филиппинец тяжело дышал, глаза оставались закрытыми, на щеке дергался мускул. Делагерра вытащил моток тонкой проволоки из кармана и связал коричневому запястья рук за спиной. Он подтащил его к кровати, посадил у ножки, накинул петлю из проволоки ему на шею и привязал к ножке. А чтобы не было больно своим пальцам, обмотал проволоку сзади огненно-красным платком.
Потом прошел в ванную, набрал стакан воды и, как можно сильней, плеснул в лицо филиппинцу.
Торибо дернулся, но тут же задохнулся, когда проволока впилась ему в глотку. Глаза у него моментально открылись. Он разинул рот, готовый закричать.
Делагерра натянул проводок на
Делагерра снова отпустил проволоку и наклонился поближе к голове филиппинца. Он заговорил с ним нежно, с сухой убийственной нежностью:
– Тебе захочется потолковать со мной, флип. Может, и не сразу, даже не скоро. Но, немного погодя, ты заговоришь.
Глаза филиппинца завращались. Он плюнул. Затем губы сжались, сжались крепко.
Делагерра улыбнулся мрачной улыбкой.
– Крепкий парень, – тихо сказал он и потянул за проволоку, потянул сильно. Проволока врезалась в коричневое горло над кадыком.
Ноги филиппинца на полу запрыгали. Тело вдруг конвульсивно задергалось. Коричневое на его лице стало густо багровым. Глаза, налитые кровью, полезли из орбит.
Делагерра снова отпустил проволоку.
Филиппинец резко втянул воздух в легкие. Голова у него поникла, затем снова стукнулась о спинку кровати. Его тело трясло от озноба.
– Si < Si – да (исп.)>... Я буду говорить, – выдохнул он.
Глава 11
Когда раздался звонок, Железноголовый Туми очень осторожно положил черную десятку на красного валета. Он облизал губы, бросил все карты на стол и глянул, через арку в столовой, в сторону парадной двери бунгало. Потом неторопливо встал, здоровенный лоб с растрепанными серыми волосами и большим носом.
В гостиной за аркой лежала на кушетке худенькая блондинка и читала журнал при свете лампы с порванным красным абажуром. Она была хорошенькая, но слишком уж бледная, а ее тонкие брови дугой придавали ее лицу испуганный вид. Блондинка положила журнал, опустила ноги на пол и посмотрела на Железноголового Туми с неожиданно обострившимся страхом в глазах.
Туми молча указал большим пальцем на дверь. Девушка встала и быстро пошла под аркой и через двустворчатую раскачивающуюся дверь на кухню. Дверь она осторожно закрыла, так что шума никакого не было.
Звонок раздался снова – более продолжительный. Туми сунул ноги в белых носках в шлепанцы, нацепил очки на большой нос, взял револьвер со стоявшего рядом стула. Он подхватил с пола смятую газету и кое-как прикрыл ею револьвер, который держал в левой руке. Затем не спеша направился к парадной.
Открывая дверь, зевнул, вглядываясь сонными глазами через очки в высокого человека, который стоял на крыльце.
– О’кей, – устало сказал он. – Я слушаю. Делагерра сказал:
– Я офицер полиции. Я хочу видеть Стеллу Ля Мотт. Железноголовый Туми положил руку, похожую на полено, которое сжигают в святки, на противоположный косяк и загородил дорогу. Выражение его лица по-прежнему оставалось скучным.
– Не туда попал, фараон. Шлюх не держим.
– Я зайду и посмотрю, – произнес Делагерра. Туми бодро сказал: