Испытание морем

24 марта 1457 A . D ., Неаполь, Неаполитанское королевство

Со стороны моря я ещё в Неаполь ни разу не попадал, так что с интересом смотрел, как галера, под бой барабана и крики лоцмана заходит в порт, где находилось большое количество кораблей. Разной величины суда приютились в количестве не меньше пятидесяти, и чтобы встать у причала, пришлось оплатить услуги лоцмана и портовый сбор. Предлагали ещё вариант, чтобы вещи и меня возить на лодке, тогда корабль мог находиться не в порту, а в гавани,

но меня и так утомило морское путешествие по не сильно спокойным водам, чтобы ещё и здесь колыхаться на волнах как не пойми что, поэтому проще было заплатить.

— Левее давай, левее! — надрывался лоцман, чтобы галера, постепенно убирая вёсла с правого борта, встала точно напротив нужного причала.

Начались работы по закреплению корабля на месте, а ко мне обратился сеньор Аймоне.

— Как договорились, синьор Иньиго, я буду готовить корабль к следующему переходу и поищу вам заодно попутный, чтобы вы отбыли из Неаполя также по морю.

— Не хочу с таким маленьким количеством сопровождения передвигаться по суше, синьор Аймоне, — кивнул я, разговаривая с ним на флорентийском наречии, которые местные называли отчего-то отдельным языком.

— Конечно синьор Иньиго, я это прекрасно понимаю и постараюсь подыскать вам что-то понадёжнее, — улыбнулся госпитальер.

— Тогда до встречи синьор Аймоне, как я устроюсь, пришлю вам весточку, чтобы вы знали, где меня найти.

— Благодарю вас, синьор Иньиго, — склонил голову рыцарь, — постараюсь быстрее закончить все приготовления и отплыть на Родос.

— А я с нетерпением буду ждать вашего возвращения, — улыбнулся я и попрощался с ним.

После того, как я раскланялся с госпитальером, меня понесли к доске, перекинутой между галерой и пристанью. Мавры, иудеи, французы, итальянцы, немцы, кого тут только не было, все как один поворачивали головы, чтобы посмотреть на миниатюрную девушку с ангельским лицом, одетую в шикарное платье с кучей драгоценных камней на нём.

Паула, явственно видя мужское внимание и вытаращенные глаза, мило улыбнулась и помахала рукой всем, прежде чем села в повозку, которую нашёл нам Алонсо, первым сошедший на берег. Свист и мольбы побыть в порту подольше послышалось отовсюду, но девушка уже скрылась внутри и за плотной шторкой не было больше видно её лица.

— Сеньор Иньиго, — вздохнул Алонсо, когда я сел напротив Паулы, — может лучше стоило поискать место, где остановиться? А уже потом вы бы сошли на берег?

— Нет уж, — категорично отверг я его предложение, — прошлый раз я даже не побывал в городе, а проторчал во дворце, так что отправляйтесь с Бернардом на поиски жилья, он лучше тебя знает город, а мы пока проедимся с Паулой по магазинам.

— Слава, сеньору Иньиго! — услышав заветное слово, девушка радостно засмеялась и подняла правую руку в воздух. Мужчины её энтузиазма не разделили, но зато разошлись, каждый занявшись своим делом: Алонсо и Бернард уехали искать нам временное жилище, а наёмники искали подводы, куда можно было погрузить наши вещи. И таким большим караваном мы отправились в город.

Далеко уехать нам не дали, всадник на взмыленной лошади нагнал нас, когда мы проехали всего ничего.

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! — парень подъехал ближе и стал кланяться, когда я отодвинул шторку и заинтересованно на него посмотрел.

— Да сеньор? — просил я.

— Вы ведь граф Иньиго

де Мендоса? — уточнил он.

— Всё верно сеньор, — кивнул я, удивлённый что он знает меня, а я его нет, хотя многих аристократов в Неаполе знал лично.

— Меня зовут Габриэле, я сын графа Сергио Латаса, — склонил он голову, — я знаю вас по рассказам отца, когда он вернулся из Аликанте.

— Очень приятно познакомиться, сеньор Габриэле, — я удивлённо покивал головой, — чем обязан?

— Я был в порту, по делам отца и увидел вас, — тут он смутился, — простите сеньор Иньиго, но вас трудно перепутать ещё с кем-то. Отец слишком буквально описал вас семье, по возвращении из вашего города.

— Вам не стоит извиняться, сеньор Габриэле, — привычно отмахнулся я, — я знаю, как выгляжу.

— Так вот, видя, что вы только что прибыли в город и ваш караван, я хотел бы спросить, вы уже нашли место, где остановиться? — заинтересованно спросил он.

— Признаюсь честно сеньор Габриэле, нет, — отрицательно покачал я головой.

— Тогда могу я предложить от своего имени погостить во дворце нашей семьи? — просто предложил он, и тут же быстро добавил, — отец будет счастлив отблагодарить вас за то гостеприимство, которое вы оказали ему в Аликанте.

Я задумался. С одной стороны, конечно было хорошо где-то остановиться, но с другой, в чужом месте нельзя будет говорить открыто.

— Сеньор Иньиго, соглашайтесь! — умоляюще сложил парень руки на груди, — матушка и отец будут рады вас видеть.

Отказываться от такой горячей просьбы было уже моветоном, так что пришлось соглашаться, но на своих условиях.

— Давайте так сеньор Габриэле, я заночую у вас в доме, чтобы не расстраивать своим отказом, — мягко ответил я, — но окончательное решение по поводу моего пребывания, вынесет ваш отец. Мне бы не хотелось стеснять вас.

— Я согласен и благодарю вас за мудрые слова, сеньор Иньиго, — склонил он голову.

— У вас есть слуги? — поинтересовался я у него.

Молодой парень кивнул.

— Я опередил их, скача во весь опор, чтобы нагнать ваше сиятельство.

— Тогда предлагаю мои вещи отправить с ними, а вы перебирайтесь к нам в повозку, мы планировали проехаться по магазинам, — предложил я, — за коня не переживайте, им займётся кто-нибудь из наёмников.

Он мгновенно согласился, вызвав тем самым у меня первые мысли о том, что вовсе не я являюсь причиной его приглашения пожить у них в доме. И они утвердились, когда парень оказался рядом со мной, но взгляд его был направлен только на Паулу. Такой до боли знакомый мне щенячье-восторженный взгляд…

— «От же блин, — где-то внутри меня неожиданно проснулись русские корни от прошлого владельца сознания».

— Сеньорита Паула, моя учительница музыки, — представил я ему девушку, — а это сын графа Сергио Латаса, который недавно гостил у нас в Аликанте.

На что Паула кивнула.

— Я не была ему представлена сеньор Иньиго, но помню этого статного дворянина, — проворковала она своим нежным голосом, и парень рядом со мной окончательно поплыл.

Таким я видел Хуана, когда он узнал, что Паула отплывает со мной в Неаполь. После чего он превратился в тоскливо замершую статую, которую удалось растормошить с трудом и то только после того, как я предложил ему написать письмо его девушке, чтобы я его ей передал. Немного подумав, Хуан отказался.