Испанская партия
Шрифт:
...Он еще писал пришедшие на ум новые лозунги классовой борьбы, когда за его спиной неожиданно распахнулась дверь. Не поворачивая головы, он спросил сварливым голосом:
– Сколько раз можно просить? Неужели так трудно запомнить: когда я работаю, то отвлекать меня нельзя! Никогда!
Но дверь почему-то не закрылась, и Лев Давидович, горя справедливым негодованием, обернулся, желая задать основательную выволочку наглецу, решившему, что какие-то дела важнее ЕГО мыслей.
Перед ним стоял человек среднего роста в длинном вязаном свитере и низко надвинутой темной шляпе. В
– Гражданин Троцкий?
– Да, это я, - сказал он, уже понимая, что это - конец.
– Вы ко мне?
Павел Анатольевич улыбнулся одними губами:
– К вам...
Дважды дернулся наган в его руке, и "Буревестник Революции" рухнул на пол подбитой вороной. Судоплатов сделал шаг вперед и вогнал третью пулю точно над дужкой очков.
Перезаряжал наган он уже на бегу: операция окончилась, и надо было торопиться уйти без следа...
Смерть международного шпиона
Телеграф принес известие о смерти Троцкого. Рабочие Испанской республики привели в исполнение приговор, уже давно вынесенный ему мировым пролетариатом.
В могилу сошел человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире, человек, который на протяжении многих лет боролся против дела рабочего класса и его авангарда - большевистской партии. Господствующие классы капиталистических стран потеряли верного своего слугу. Иностранные разведки лишились долголетнего, матерого агента, не брезгавшего никакими средствами для достижения своих контрреволюционных целей.
Троцкий прошел длинный путь предательства и измены, политического двурушничества и лицемерия. Недаром Ленин еще в 1911 году окрестил Троцкого кличкой "Иудушка". И эта заслуженная кличка навсегда осталась за Троцким.
На процессах над антисоветскими элементами перед всем миром был вскрыт весь предательский, изменнический путь Троцкого: уже с 1921 года он был агентом иностранных разведок, международным шпионам. Троцкий ревностно служил разведкам и генеральным штабам Англии, Франции, Германии, Японии.
Когда в 1929 году советское правительство выслало за пределы нашей родины контрреволюционера, изменника Троцкого, капиталистические круги Европы и Америки приняли его в свои объятья. Это было не случайно. Это было закономерно. Ибо Троцкий уже давным-давно перешел на службу эксплуататорам рабочего класса.
Троцкий, организовавший злодейское убийство Кирова, Куйбышева, М. Горького, получил достойное воздаяние за интриги, предательства, измены, злодеяния. Так бесславно кончил свою жизнь этот презренный человек, сойдя в могилу с печатью международного шпиона на челе.
Опубликовано в газете "Правда" от 31 мая 1937 г.
Ворошилов и Берия вышли из кабинета Сталина вместе. Климент Ефремович забрал у охраны свое личное оружие, а Лаврентий Павлович - объемную папку коричневой кожи. После чего оба неспешно двинулись по коридору. Если бы не маршальская форма наркома обороны и не строгий костюм начальника ГУГБ, то их можно было бы принять за друзей-экскурсантов, чудом оказавшихся в Кремле, чуть не прижавшимися
– Я от Тухачевского большего ожидал, - негромко сказал Берия.
– Первое наступление провел, а теперь смотри-ка - сидит, оборону держит и к противнику присматривается.
Ворошилов усмехнулся:
– Подожди, он еще себя покажет...
Помолчав, Берия продолжил:
– Я им Богдана дал. Он - очень близкий мне человек, и мне будет больно, если с ним...
– Он не договорил и задумался, а потом, словно только проснувшийся человек, невпопад спросил, - Слушай, Климент Ефремович, скажи честно: он может победить?
Ворошилов мгновенно ответил:
– Да! Если только у Франко не найдется серьезного и хладнокровного генерала, то он обязательно победит, - усмехнулся в усы и закончил - Тухачевский обречен на победу...
– Тогда...
– Лаврентий Павлович внезапно остановился и внимательно посмотрел на наркома обороны.
Климент Ефремович поразился: он знал Берию довольно давно, но никогда еще он не видел у него такого выражения лица.
– Лаврентий Павлович, дорогой, что с тобой?
Начальник ГУГБ отер лоб, тряхнул лысеющей головой и тихо произнес:
– Вот теперь я уже не понимаю. Когда его туда посылали, я думал, что он очертя голову наступать кинется и шею себе свернет. Но если он сюда победителем вернется...
– Берия с сомнением покачал головой, - Ничего хорошего в этом не будет.
Ворошилов с недоверием уставился на него, затем с облегчением рассмеялся. Подхватив Берию "под локоток", он веселым шепотом произнес:
– А поедем-ка мы с тобой, Лаврентий, на моей машине? Там все и обсудим...
...Через полчаса, сидя на диване красной кожи только-только полученного вместо старого "Бьюика" ЗИС-101, Ворошилов говорил:
– Вернется он победителем - и что? Дружков его вы уже всех - того...
– Климент Ефремович выразительно провел ладонью по горлу.
– Новый заговор начнет городить? Ну, вы ж его из-под надзора не выпустите - как миленький попадется...
– А ведь он, как победитель, место себе станет требовать. Куда определять?
– спросил Берия.
– На старое ты же его не возьмешь?
– Не возьму, - легко согласился Ворошилов.
– Но, чувствую: много у нас свободных должностей окажется, мно-о-ого...
Лаврентий Павлович коротко кивнул. Нити заговора, который сперва представлялся делом Тухачевского, оказались куда длиннее и куда запутаннее. И тянулись они, похоже, к совсем другому маршалу - к Егорову. Впрочем, Клименту Ефремовичу об этом знать было пока не нужно...
– Ну, что, - Меркулов спокойным внимательным взглядом осмотрел стоящих перед ним сотрудников.
Судоплатов, Либерман, Мазаник и Сергиенко стояли перед своим шефом навытяжку. Только вчера поздней ночью они прибыли из Франции, куда их, после удачно проведенной операции "Гусь" доставили легким самолетом под видом сотрудников советского полпредства в Мадриде.
– Операция проведена чисто и качественно. Товарищ Сталин распорядился о награждении и поощрении для всех участников операции. Это то, что вам в плюс.