Испанские каникулы
Шрифт:
Испанка, словно бы почувствовав слабину, протянула ей вешалки с платьями.
— Примерьте их. Особенно черное.
Примерочная представляла собою крохотную занавешенную кабинку; зеркала в ней не было. Натягивать на себя эластичное платье было неудобно, Хлое стало жарко, и она почувствовала раздражение. Такой был прекрасный день — и зачем ей понадобилось портить его посещением захолустного магазинчика с одеждой? Она вышла из кабинки с хмурым видом и повернулась к испанке.
— Право, я не думаю… — начала она, но не договорила.
Испанка держала в руках
— Ну как, неплохо, а? — спросила испанка. — Очень сексуально.
Хлоя смотрела на себя, не в силах вымолвить ни слова; сердце ее бешено колотилось. Она выглядела двадцатипятилетней. Двадцатипятилетняя женщина с длинными ногами и золотистой спиной, в самом простом и самом сексуальном платье, какое она только носила за всю свою жизнь. Хлоя инстинктивно потянулась к волосам и собрала их в узел.
— Верно. — Испанка одобрительно кивнула. — Мы дадим вам цветок в волосы. И шаль для вечера. Очень шикарно. — Она встретила взгляд Хлои в зеркале и улыбнулась понимающе, как женщина женщине. — Вот видите! Возможно, вы вовсе не такая старая, как думали.
Хлоя безмолвно улыбнулась в ответ. В ней поднималось какое-то дурацкое веселье, и она готова была захихикать.
Испанка достала из корзинки шелковую лилию, подошла к Хлое, свила в жгут ее волосы и туго закрепила. Потом задумчиво осмотрела отражение Хлои в зеркале и достала еще и солнцезащитные очки в черепаховой оправе.
— Это довершит картину. — Она водрузила очки на нос Хлое. — Теперь вы — кинозвезда.
Хлоя посмотрела на себя, не веря глазам. Из зеркала на нее дерзко взглянула загадочная молодая блондинка.
— Это не я, — сказала она и все-таки рассмеялась. — Это не я!
— Это вы, — возразила испанка. Она улыбнулась Хлое и произнесла с нарочитым американским акцентом: — И лучше тебе поверить в это, детка.
Пятнадцать минут спустя Хлоя вышла из магазинчика в обтягивающем черном платье, солнечных очках и в новых изящных сандалиях на завязках. Она расплатилась кредиткой, не удосужившись даже подсчитать, сколько же тратит. Испанка предложила ей упаковать прежнюю одежду, но Хлоя лишь покачала головой и без малейших сожалений отправила все в мусорный ящик.
И вот теперь, шагая по улице, Хлоя вдруг осознала, что ее тело открыто солнечным лучам и мужским взглядам. Ее походка сделалась более вызывающей. Она начала напевать себе под нос. Отчасти она играла — но лишь отчасти. Другая же ее часть откликнулась на бессильную злость последних дней и искренне жаждала привлекать восхищенные взгляды незнакомых мужчин. Хлоя прошла мимо трех молодых испанцев, сидящих на крыльце, и в качестве эксперимента стрельнула глазами в их сторону. Те засвистели, и Хлою охватило торжество и довольство собою, от которого ей захотелось смеяться. Она уже много лет не чувствовала себя такой молодой и полной жизненных сил. Перед ней давным-давно не открывалось столько возможностей. В глубине сознания промелькнула мысль о том, что у нее есть муж и двое сыновей — но тут же растворилась, словно в тумане. Теперь значение
Музыка, которую Хлоя слышала с того самого момента, как добралась до городской площади, сделалась громче. Дойдя до ресторана на углу, Хлоя поняла, что обнаружила ее источник. Она вошла в прохладный, полутемный, почти пустой зал ресторана, и пульсирующий ритм наполнил ее предвкушением. Ей хотелось потанцевать или выпить. В общем, окончательно забыться.
Внешне невозмутимая, она уселась за массивный деревянный стол у окна и заказала бокал красного вина, показавшегося ей вкусным как никогда. Хлоя съела оливку и прикрыла глаза, прислушиваясь к звону гитар и испанской речи, звучащей в зале. Она глотнула еще вина и еще, позволяя спиртному завладеть ею и мягко снять с якорей. Глоток за глотком, медленно, неспешно, отплывая и покачиваясь на волнах.
Когда вино почти закончилось, Хлоя открыла глаза и оглянулась в поисках бармена, желая заказать еще бокал. И вздрогнула от потрясения.
В углу зала сидел Хью Стрэттон и молча смотрел на нее. Перед ним на столе стояли бокал бренди и тарелка с оливками и лежала газета, но он не отрывал взгляда от Хлои.
У Хлои забилось сердце. Она сделала еще глоток, стараясь сохранить спокойствие, но губы и пальцы, сжимающие бокал, задрожали.
«Это все от неожиданности, — сказала себе Хлоя. — Просто ты не ожидала увидеть его здесь. Ты вообще не ожидала увидеть никого знакомого».
Но где-то в глубине души зародился ропот. Что-то начало пробуждаться, потягиваться и озираться. Хлоя еще раз метнула взгляд на Хью — он по-прежнему глядел на нее. Его темные глаза впились в нее с таким пылом, словно он знал, что у нее на уме. Словно он знал все. Хью неторопливо глотнул бренди и поставил свой бокал, по-прежнему не отрывая взгляда от Хлои. Хлоя отвела глаза, едва не теряя сознание от страха и страстного желания.
Музыка стихла, и немногочисленные посетители ресторана захлопали. Ни Хлоя, ни Хью не шевельнулись. К Хлое подошел официант — забрать бокал. Она этого даже не заметила.
В конце концов Хью встал. Он свернул газету, бросил ее на стол и медленно двинулся вокруг бара, к столу Хлои.
— Здравствуйте, — серьезно произнес он и протянул руку. — Позвольте представиться: меня зовут Хью Стрэттон.
Хлоя подняла взгляд; сердце у нее стучало все быстрее и быстрее, словно у кролика.
— Здравствуйте, — наконец произнесла она надтреснутым голосом.
Медленно подняв руку, она взяла протянутую руку Хью. Когда их пальцы соприкоснулись, по ее телу пробежала дрожь.
— Меня зовут Хлоя. Присаживайтесь.
Глава 8
Филипп сидел за столиком кафе в Пуэрто-Банусе, пил непомерно дорогой капуччино и смотрел на хорошо одетых людей, во множестве прогуливающихся по залитой солнцем улице. Некоторые разглядывали сверкающие витрины магазинов, другие любовались на яхты, выстроившиеся вдоль пристани. Сквозь толпу пешеходов пробирался красный «феррари» — лениво и неспешно, словно тоже наслаждаясь окрестными видами.