Испанский поход
Шрифт:
– Извини, парень, – оттолкнул от себя мертвеца командир скифов, поблагодарив богов за спасение, – я еще должен до Истра добраться.
Когда он встал, рядом уже гарцевали несколько скифских всадников, один из которых был сотником.
– Вы живы? – крикнул Инисмей.
– Жив, только немного оцарапал ногу, – кивнул Леха, который не ощущал еще боли, пребывая в пылу сражения.
Прихрамывая, он подошел к Инисмею и погладил его лошадь по холке.
– Всех римлян перехватили, никто не ушел?
– Похоже, всех, – подтвердил скиф, – когда мы отрезали эти повозки от леса, туда смогли убежать лишь
– А где командир этих посланцев Рима? – спросил Ларин, окинув взглядом поле боя, по которому то и дело проносились скифские всадники. Однако большинство из них уже перестали сражаться и собрались поблизости, охватив полукругом повозки.
– Вон там, – указал рукой сотник на переднюю повозку, у которой валялись трупы римских легионеров.
– Живой? – с сомнением уточнил Ларин. – Я же приказал взять живым.
– Когда он увидел, что ему не вырваться, то выхватил меч и набросился на одного из моих воинов, – как бы извиняясь сообщил Инисмей, – и тот убил его.
– Отлично, – проговорил Ларин, – теперь не с кем будет потолковать о римской помощи. Хотя… туда ему и дорога. Мне все и без его признаний ясно.
Леха сделал несколько неуверенных шагов по направлению к повозкам и ощутил, как заболела нога. Ходить ему становилось все тяжелее.
– Смотрели, что в повозках? – поинтересовался адмирал, кое-как доковыляв до одной из них.
– Еще нет, – ответил Инисмей, поглядывая на пылавшую деревню ардиев, где уже было подавлено последнее сопротивление. Леха присел на боковину и потрогал массивный замок, запиравший деревянный короб, с виду напоминавший передвижной сейф. Его стенки были обиты металлическими полосами, а сам он сделан из крепкого дерева, которое даже гореть должно было очень долго. «Что же там скрывают римляне, – подумал адмирал, понемногу теряя силы, кровь из ноги продолжала сочиться при каждом движении, – раз так хотели увезти, что даже не бросили при моем появлении».
– Сбей! – приказал он сотнику.
Тот подал знак, и двое крепких скифов обрушили удары своих топориков, что был на поясе у каждого, на замок, выбив его в два счета. Поднапрягшись, они откинули крышку. Ларин заглянул туда, уже почти зная, что там увидит. В отсветах костра блеснули монеты. Командир обоза зачерпнул горсть и пересыпал к себе на ладонь.
– Римское золото, – констатировал он, присмотревшись и продемонстрировав его своим бойцам, – которым они хотели оплатить нашу смерть.
А посмотрев на плававшего в луже крови римского офицера, что привез его сюда, добавил:
– Но теперь мы в расчете. Приведите коня.
Когда Ларину подвели нового коня, он взобрался на него и выслушал доклад второго сотника о том, что ардии полностью уничтожены. Когда остальные телеги были осмотрены, – в них оказались вещи посланника, а также припасы, оружие и доспехи, – Леха отдал новое приказание.
– Повозку с римским золотом возьмем с собой, оно нам пригодится, а остальные бросить здесь. Возвращаемся. Больше нам здесь нечего делать.
Миновав мост уже в полной темноте, – повозка с золотом сильно затрудняла движение, – они без приключений вернулись к своему обозу, с которым за это время ничего нового не случилось. На всякий случай, преодолев бурную реку, Леха приказал уничтожить
Глава седьмая
Две монеты
Люди с мечами осторожно приближались, перегородив узкую пустынную улочку сверху и снизу. Место, где остановились трое друзей, было выбрано явно заранее. Никаких калиток и поворотов, куда бы можно было ускользнуть. Только глухая высокая стена с обеих сторон. Так что выбраться можно было, лишь пробившись сквозь нападавших.
– Похоже, не одни мы разыскиваем то, что осталось от этого парня, – заметил Урбал, тоже обнажая клинок.
– Может, ты и прав, – пробормотал Федор, вспоминая, что письмо Ганнибала тоже находилось при нем. Не мог же он оставить столь ценную вещь на корабле. – А может быть, это просто грабители.
– Чего же они тогда не требуют денег? – усмехнулся Урбал, встав вполоборота к Чайке.
– Подожди, – «успокоил» его Федор, вытягивая фалькату из ножен, – сейчас потребуют.
Бандиты, однако, уже подошли достаточно близко, чтобы Федор мог прочесть в их глазах холодную злобу и понять, деньги им не нужны. Им уже хорошо заплатили. За убийство. «Ну что же, – как-то буднично подумал Чайка, еще раз пересчитав нападавших и поправляя шлем на голове, – само по себе это кое о чем говорит. Значит, я на верном пути».
Летис между тем устал ждать, пока кто-нибудь рискнет напасть на него, и сам бросился вперед, затеяв драку с двумя ближними бандитами, облаченными в какие-то рубища. Щитов не было ни у тех, ни у других.
Первый, бородач с платком, повязанным на голове как бандана, уклонился от удара, отскочив в сторону, а второй не успел. Атака Летиса была молниеносной. Несмотря на его массу, двигался здоровяк из Утики быстро. И его фальката после первого же выпада вспорола лохмотья и спрятанный под ними панцирь, войдя глубоко в плоть. На лице бандита отразилось недоумение, и он, замерев на мгновение, со звоном выронил свой короткий меч на камни. А затем повалился на него сам. Под мертвецом быстро расплывалось красное пятно.
– Один есть! – радостно воскликнул Летис, отступая на шаг.
Но тут остальные четверо, увидев смерть товарища, бросились на него все разом. К счастью, улица была не столь широка, чтобы атаковать всем фронтом, в этом была ошибка тех, кто планировал нападение, поэтому бандиты, несмотря на обуявшую их ярость, смогли подскочить к Летису только вдвоем.
– Давай! – орал здоровяк, уклоняясь и отбивая посыпавшиеся на него удары. – Попробуй возьми!
Увидев, что впереди завязалась драка, те, кто отрезал финикийцам путь к отступлению, тоже бросились в атаку, не дожидаясь встречного нападения. Летис один сражался с пятью, а здесь на двоих друзей приходилось семеро. Но и эти решили сначала не рисковать своими жизнями, зная, что перед ними достойный противник. Федор лишь в последнее мгновение заметил знакомое движение в заднем ряду бандитов и блеснувший в вечернем воздухе короткий клинок. Чуть уклонившись в сторону, он отвел широким лезвием фалькаты брошенный в него кинжал. Урбал просто пригнулся, и предназначенное ему лезвие со звоном ударилось о каменную стену.