Испанский поход
Шрифт:
Когда его телега доскрипела до конца ущелья, там обнаружился мост через небольшую пропасть, на дне которой шумела бурная река. Мост был пошире, чем вчерашний, но тоже не впечатлил Ларина. Десяток бревен, набросанных друг на друга и кое-как связанных, соединяли два высоких берега горной реки. «И кто здесь только мосты строит, – подумал Леха, поневоле вспоминая те крепкие римские и греческие строения, которые ему удалось увидеть за время короткой „поездки“ в южную Италию, – да по нему и телега-то не проедет».
– Мы уже на земле кельтов? – уточнил Леха, когда увидел подъехавшего к нему
– Еще нет, – ответил сотник, – земля скордисков за мостом, на той стороне.
– Тогда чего мы стоим, – нервно проговорил Ларин, посмотрев на обрывистые берега, – быстрее вперед. Нечего здесь задерживаться.
Честно говоря, когда телега, груженная также частями баллисты, двинулась к мосту, бравому адмиралу захотелось вылезти из нее и пройти пешком ту дюжину метров, что разделяла эти берега. Но лекарь предвидел это и снова предупредил, что хотя бы сегодняшний день он должен провести сидя. А не то придется опять сшивать. Этого Ларин совсем не хотел. Да и тихо было вокруг, если не считать грохотавшей реки. В общем, Леха сдержался. Сделал вид, что все отлично, и стал рассматривать спину ковылявшего впереди грека-переводчика. Эвбиад шел за двумя кельтами, а те за конем скифского лучника, посматривая себе под ноги, поскольку никаких ограждений, чтобы держаться, здесь не было.
Когда телега, вздрогнув, заехала на мост, Леха немного напрягся. Привалившись спиной к закрепленным на ней балкам, он невольно посмотрел вниз, на открывшуюся под ним перспективу. Место было красивое – желтые каменные сбросы, водопад, сосны, – окажись он здесь в другое время, можно было бы и оттянуться по полной программе. Но сейчас он никак не мог отделаться от ощущения, что от этой красоты исходит какая-то опасность. Пока телега, покачиваясь, медленно перекатывалась по бревнам, неприятно проседавшим под ней, Ларин, ощущая свою беспомощность, изучал скалы. Но они молчали. «Чего это я задергался, – попытался приструнить себя Леха, – тоже мне адмирал, на телеге по мосту проехать испугался».
И все же не успела телега, прогрохотав по бревнам, оказаться на другой стороне каньона, как его предчувствие сбылось. Свиста он не услышал, река заглушала все посторонние звуки, но шагавший впереди Эвбиад вдруг дернулся и застыл на мгновение в нелепой позе. Остановив взгляд на его спине, Леха увидел багровое пятно между лопаток, которое быстро расплывалось по тунике вокруг древка черной стрелы. Сделав шаг в сторону, греческий переводчик оступился на краю обрыва и рухнул вниз, разбившись о камни, а течение реки быстро утянуло его тело, словно его и не было.
Шагавший чуть впереди кельт с топором тоже дернулся, получив стрелу в плечо. Но это был крепкий парень, и он успел даже развернуться и вскинуть топор, прежде чем получил вторую и третью прямо в грудь. Уронив топор в стремительно несущуюся воду, он улетел за ним сам.
Остальные успели среагировать, вскинув щиты. А скифского адмирала спасла балка, в которую рядом с ним ударились сразу три стрелы, не причинив
– Твою мать, – дернулся адмирал, когда третья стрела, хлестко щелкнув о крепкую балку, разломилась пополам и улетела в волны реки, – я же чувствовал, что мы не всех добили в этой деревне.
Не прошло и секунды после того, как ведомая перепуганным возницей телега съехала с моста, как рядом с командиром оказалось несколько всадников, прикрыв его своими конями, телами и щитами. Впрочем, обстрел не был сильным. Это явно отработали «снайперы». Развернувшись в сторону скал, откуда прилетели эти «гостинцы», скифский адмирал заметил вставшего в полный рост человека в козьей шкуре и еще нескольких рядом с ним. Все они потрясали луками и что-то кричали, явно издеваясь над скифами.
– Прощальный привет от ардиев, – горько усмехнулся Леха, и приказал прекратить обстрел, когда скифы стали пускать стрелы, безуспешно пытаясь поразить засевших высоко на скалах ардиев, – поехали. Мы сюда еще вернемся, и тогда… А сейчас не время.
Когда каньон с водопадом остался за поворотом дороги, а ущелье расширилось, Леха обернулся назад, проговорив себе под нос:
– Оставили меня без переводчика, суки. И без проводников.
Впрочем, один кельтский воин все же был еще жив. И дело свое делать не отказывался. Убедившись в том, что его соплеменника не вернуть, а объясняться со скифами на его языке больше некому, он махнул рукой и зашагал вниз.
Буквально через полчаса они повстречали отряд, человек сорок длинноволосых воинов, лица которых были размалеваны боевой раскраской. Голые по пояс, без всяких доспехов, если не считать кольчугу их предводителя, с мечами и топорами они представляли живописное и одновременно устрашающее зрелище.
– Нас, похоже, встречают, – проговорил Леха и, жестом подозвав Инисмея, отправил его понаблюдать за переговорами. Мало ли что могли учудить эти бойцы, приняв появление их небольшого войска за нападение. Воевать с ними Ларин хотел сейчас меньше всего.
Но местные кельты, увидев одного из своих, быстро уяснили, в чем дело. И, сразу потеряв к скифам интерес, бросились в противоположную сторону, видимо, решив отомстить беспокойным ардиям за смерть собрата. «Пусть что угодно делают, – решил Леха, глядя, как кельты пробегают мимо его телеги, исчезая среди скал, – лишь бы до реки довели».
С тех пор как они преодолели мост, дорога шла все время вниз, петляя между скал. Так они двигались еще примерно пару часов, когда за очередным поворотом, на поляне неожиданно возникла деревушка, обнесенная частоколом. С первого взгляда было ясно, что здесь живут ремесленники и воины, а не только пахари, хотя вокруг имелись и огороды. Над несколькими низкими домиками, так прижавшимися к земле, что больше походили на землянки, поднимались дымы. Здесь явно находилось несколько кузниц или другое кустарное производство. Леха превыше всего почитавший скифских мастеров кузнечного дела, был наслышан, что и кельты могли кое-что предъявить. Да и сама деревушка, хоть и была в три раза меньше деревни ардиев, разительно отличалась от своих соседей. Местные жители явно знали толк в ремеслах и жили не только грабежом и войной.