Испанский театр. Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Хуан Руис де Аларкон, Педро Кальдерон, Агустин Морето

де Вега Лопе Феликс Карпио

Дон Фернандо

Что, счастье упустить? Притом Добро бы мы куда спешили…

Такон

Ну, ежели мы так решили, — Что ж, подождем.

Дон Фернандо

Да, подождем.

Такон

И раз уже нам ждать пришлось, Чтоб все молящиеся вышли, Ты мне, сеньор, не объяснишь ли, Как это все с тобой стряслось? И что же дальше? Как нам быть? Что ты придумал по дороге? Я тоже в страхе и тревоге. Хоть душу ты мою насыть!

Дон Фернандо

Вот повесть про мою беду, Такон. Ее послушать стоит.

Такон

Да, это голод успокоит. Рассказывай, сеньор. Я жду.

Дон Фернандо

Ты знаешь, что когда в Севилье Скончался мой отец, дон Педро Рибера, он оставил двух Детей, меня и донью Анну, Сестру мою, и мне в наследство Досталось более ста тысяч Дукатов

звонкою монетой, Не говоря об остальном. И вот я молод, я свободен, Я холост, пылок и богат. Я бросился в пучину света, Гонясь за суетным успехом У тех, которые кичатся Остатками былого блеска, Проматывая безрассудно То, что для них копили предки. Когда прошел печальный год С сумятицею утешений, Объятий, денежных расчетов И разговоров о невестах, Я будто вырвался на волю. Пошли наряды и кареты, Пошли балы и кутежи, Пошло разбрасыванье денег, Как будто нету им конца. Кто кошелька пустым не видел, Кто сам в него не прятал денег, Тот думает простосердечно, Что вечно полон будет он. Я так тщеславен был при этом, Так глуп и так самонадеян, Что шляпу снять пред кем-нибудь Считал великим одолженьем. Глупец! Подчеркнуто-учтиво Держаться — этим кавальеро Себя не может уронить, А промотать свое именье — Вот это, точно, первый шаг Ко всем дальнейшим униженьям. На благородных бедняков С презреньем смотрят и с насмешкой. Да, в наши дни богатство — все, Учтивость пущена на ветер. Кто не заботится о ней В погоне за наружным блеском, Тот чванный и пустой глупец: В великом он безумный мот, А в малом он скупец презренный. Я был тогда одним из тех, Кто всюду видит оскорбленье: То не взглянули на меня, А то взглянули слишком дерзко. Вот настоящее безумье — Когда в припадке подозренья Желают знать, о чем молчит И что подумал первый встречный! Да раз он вслух не говорит Того, что я приму за дерзость, — Чего ж еще? И мне ль желать, Чтоб произнес он оскорбленье? Ведь если все таит он в сердце, Так должен радоваться я, А не в обиде быть смертельной, Из-за чего бы ни скрывал Он недовольство и насмешку: Из страха ли он промолчал, Или проникся уваженьем. И стольких нажил я врагов, Что поводов для столкновенья Отыскивать не приходилось. Я от дуэли шел к дуэли, Я дрался чуть не каждый день. И так как от отца в наследство Я, слава богу, получил И руку верную, и деньги, Я отводил удары шпаг И уклонялся от возмездья, И только раненых врагов Ночной дозор хватал на месте. Прослыв бесстрашным, можно жить И убивать без спасенья, А правосудие с одними Убитыми имеет дело. Недолго это продолжалось. Я вышел цел и невредим, Но нищ из этих переделок. Как деньги в грех меня ввели, Так и возмездия избегнуть Мне только деньги помогли. Чтоб быть свободным, стал я бедным. Юнец богатый и беспутный — Как брошенное в щелок едкий Белье. Отмоется оно, Но ткань протрется, поредеет И разорвется. Так и я — Все пятна шумных похождений Я золотой водой смывал, И вот домылся, наконец, До чистоты и до крушенья. Конец каретам и нарядам! Как передать тебе, Такон, Что пережил я, что я вынес В те дни паденья моего? И вот когда всего больнее Я это ощутил, Такон: Я шел по улице пешком И вспомнил… Боже, сколько шума Наделали мои лакеи В тот день, когда я обновил Мою последнюю карету! И вот теперь я шел пешком, Чтоб заказать себе калоши Для зимних месяцев. Но это Еще не худшая из бед. Нет, хуже то, что с разореньем Я потерял все, что имел, Но только не высокомерье. Я был, как прежде, безрассуден, Так безрассуден, что терпенье Закона этим истощил. И тем опасней было дело, Что беззащитен я и наг Стоял под градом стрел судейских. И каждая теперь стрела Могла вонзиться прямо в тело. А это привело к тому, Что я забыл в моих тревогах Мою прекрасную сестру, Прекрасную и молодую, И безрассудную, как я. На своенравие и смелость Я сам толкал ее невольно. Я не присматривал за ней, Я на своей жил половине, Она всегда была одна, — Я честь оставил без присмотра. Проснувшись ночью, иногда Я чувствовал невольный трепет, Я думал: быть беде, придет Расплата за мою беспечность. И вот однажды ночью (холод По голове моей проходит От этого воспоминанья, И ты, Такон, не удивляйся, Но в первый раз такое чувство Тревожное в меня проникло И сжало сердце, — я смеялся Над всем, мне все казалось шуткой, Я истинных страстей не знал), Так вот, Такон, вскочив с постели От этих мыслей беспокойных, Я тихо вышел черным ходом В наш сад. Какой-то незнакомец, Стоявший около дверей, Шагнул навстречу мне и дерзко Меня окликнул: «Кавальеро, Назад!» Дыханье захватило Тут у меня. Подумай только: Наглец какой-то в нашем доме Расположился как хозяин И смеет оскорблять меня. «А кто со мною говорит?» — «Слуга, которого хозяин Оставил эту дверь стеречь». — «А мне велел хозяин дома Узнать у вас, кто вы такой!» — Воскликнул я. «Не повинуюсь», — Ответил он. Тут я вскричал: «Тогда я выполню другой Приказ: убить вас, и войти, И все, что встречу, уничтожить». В ответ схватился он за шпагу. На звон оружия из дома Сейчас же выбежал другой, И на меня напали оба. Мне было трудно отбиваться, Но

я с невиданною силой Напал на них. Я говорю С тобой об этом поединке, А у меня такое чувство, Что я опять стою со шпагой, Хоть эта ночь давно прошла. Они ко мне шагнули ближе, И я обоих заколол. Один не вымолвил ни слова, Другой успел еще воскликнуть: «Священника!» Я с бурей в сердце Перешагнул через обоих И бросился искать сестру Преступную в ее покоях, Но дом был пуст, и в темноте Мне отвечало только эхо. Она, конечно, убежала, Увидев, что я знаю все. Я понял, что отмстить ей трудно И что опасность велика, Хоть мне и было оправданье В том, что задета честь моя. Но слишком много накопилось За мною дел, притом ведь я Не мог уже теперь укрыться За золотым своим щитом. Сестра, наверное, укрылась В каком-нибудь монастыре, А всем, что здесь произошло, Я обесчещен и поруган, И даже рассчитаться я За унижение не в силах. Что мог бы сделать я еще? Не вызвать же на битву небо! И я решил бежать, бежать От мест, где был я опозорен. И тут, на улице, я встретил Тебя. Не говоря ни слова, Тебя с собою я увлек, Без всяких сборов и без денег Покинул в темноте Севилью, — И вот мы, наконец, в Мадриде, Измученные, без поддержки, И без знакомства, и без крова Над головой, и без надежды Его найти. И потому, Когда опять, Такон, ты видишь, Что я без памяти влюбился И что способен я увлечься В такой нужде, в такой беде, Ты, подводя итог безумным Моим поступкам и порывам, Уж заодно прибавь и это, Не удивляясь ничему.

Такон

О, господи, помилуй нас! Да если этакой отравой Любовь к тебе проникла в душу И в тело грешное твое, И ты не умер, я готов Поверить даже и тому, Что можно запивать свинину Водой и все-таки остаться В живых. Да есть ли в целом мире Подобные тебе безумцы?

Дон Фернандо

О, в этом можешь быть уверен!

Такон

Вот был один, — себя он папой Считал и зятем королевским И говорил, что тридцать раз он К святым причислен, но ведь это Пустяк в сравнении с твоими Причудами.

Дон Фернандо

Мои причуды И странности все в этом роде.

Такон

Ну, ладно, раз уж мы в Мадриде, Ты вот что мне скажи: куда мы Попали? Ты ведь здесь бывал. Дон Фернандо Обитель это капуцинов, Их основная добродетель — Долготерпение.

Такон

Ну, видно, И мне сродни долготерпенье, — Ведь вот терплю же я тебя. А это что за церковь?

Дон Фернандо

«Воин Небесной Благодати» это. На улице мы Королевы.

Такон

Постой, упорно на тебя Какой-то смотрит неизвестный, Стал среди улицы и смотрит.

Дон Фернандо

Я незнаком с ним. Я уверен, Что мы ни разу не встречались.

Такон

Сюда идет. Ну, дело скверно. Сеньор, будь наготове!

Явление второе

Те же и дон Дьего.

Дон Дьего (приближаясь)

Он Или не он? Он, нет сомненья! Я не ослеп. Конечно, он!

Дон Фернандо

Чем я могу вам, кавальеро, Полезным быть?

Дон Дьего

И голос тот. Дон Лопе! Старый друг!

Такон

Что это?

Дон Дьего

Не сообщить мне, что приехал Дон Лопе де Лухан? О небо!

Такон

Ты — он. Зачем не пошутить?

Дон Фернандо

Вы это мне?

Дон Дьего

Вот так! Чудесно! Пятнадцать лет тому назад Пропасть в Америке бесследно, Заставить всех знакомых думать, Что вы давно погибли где-то, Ни разу старому отцу Не написать за это время, И в довершение всего Так неожиданно приехать, И окружить такою тайной Себя и прятаться от всех?..

Дон Фернандо

Не понимаю, кавальеро.

Дон Дьего

Не соглашаясь мне открыться, Вы полагаете, что время Вас изменило? Но ничуть вы Не изменились, видит небо, И, если б даже вашу тайну Не выдавала ваша внешность, Вас выдал голос. Тут уж я Не ошибусь. Ну, поздравляю С приездом. Все благополучно?

Дон Фернандо

Такон, что это?

Такон

Как считаешь? Не пахнет завтраком? С утра мы Постимся. Ну, а что и как — Не спрашивают натощак.

Дон Фернандо

Сеньор, простите, вы ошиблись.

Дон Дьего

Дон Лопе! Как! Да что же это? К уму и памяти моей Имейте больше уваженья. Как вовремя вы появились! Узнайте: ваш отец, дон Педро, От брата восемьдесят тысяч Эскудо получил в наследство, Считая только серебро.