Испепеляющий

Райт Сюзанна

— Это не так, — заявила Харпер. — Как ты и сказал, твоя пара, похоже, умышленно не замечает тот факт, что МакКоли не просто немного необычен. С ним действительно что-то не так.

— Знаю, что Линда сильно расстроится, если ты его заберешь. Мы не можем утверждать, что это он убил Талию. Не виновен, пока вина не доказана, верно?

— Мне не спокойно, что я оставляю его здесь, — сказал Нокс.

— Куда он должен пойти? Слушай, тебе нужен кто-то, чтобы за ним присматривать. Я могу это сделать. Возможно, даже смогу ему помочь. Может, со временем он нам поверит и изменится.

Нокс

сильно в этом сомневался, но Уайетт был прав… кто-то должен присматривать за МакКоли. Уайетт хорошо подходил на эту роль.

— Хорошо, но не спускай с него глаз. Ты сильный демон. Он хоть и ребенок, но довольно опасный. Не стесняйся защищать себя.

— Не буду.

Обеспокоенный тем, что уходит от Сандерсов, так и не забрав МакКоли, Нокс покинул дом с Харпер и стражами. Никто не говорил, пока они не сели в машину. Леви завел двигатель.

— Черт, ты не шутил, когда называл ребенка жутким. Я на девяносто девять процентов уверен, что он убил Талию.

— И не сожалеет об этом, — сказал Танер.

Леви отъехал от тротуара.

— Он ведет себя как наши внутренние демоны… словно перенимает его повадки, имитируя и подчиняясь.

— Словно демон его родитель, — размышляла Харпер. Нокс посмотрел на нее.

— Именно.

— Его человеческая мать пренебрегала им, верно? — сказал Танер. — Возможно, его демон в каком-то роде… вмешался.

Леви присвистнул.

— Это было бы плохо. Нашим демонам все равно, когда дело касается добра и зла. Они мстительны и не чувствуют вины. Если он стал своего рода «родителем», который его воспитал, то за мальчиком необходим глаз да глаз. Возможно, Линда и Уайетт действительно смогут ему помочь… они станут образцами для подражания. Они будут уделять ему внимание и заботится о тех потребностях, о которых раньше беспокоился его демон. Думаешь, МакКоли им навредит?

— Если наша теория верна, то нет, — ответил Нокс. — Его демон достаточно умен, чтобы понять пользу Сандерсов, которые удовлетворяют базовые потребности МакКоли. Он с радостью использует их, пока не ощутит, что МакКоли сам может о себе позаботится. По этой же причине он оставался со своей человеческой матерью. Она кормила и одевала МакКоли… этого демон не мог сделать.

— Не думаешь, что он начнет ревновать, если Сандерсы начнут заботиться о МакКоли? — спросила Харпер. Нокс взял ее за руку.

— Не думаю, что существует риск появления эмоциональной связи между мальчиком и Сандерсами в ближайшее время. Если такое и случится, то в отдаленном будущем. Надеюсь, к тому времени демон уже привыкнет к Линде и Уайетту. Они могут даже поладить, если он ощутит, что они хорошо относятся к МакКоли. Мы можем только догадываться.

Когда Танер и Леви начали обсуждать дела стражей, Харпер повернулась к Ноксу и тихо спросила:

— Ты действительно убил кого-то, будучи ребенком?

— Они это заслужили.

— Я этого не отрицаю. Мне просто ненавистно, что ты оказался перед выбором: убить или быть убитым в таком раннем возрасте.

Харпер утешительно сжала его руку. Он посмотрел на нее, и то, что промелькнуло в его глазах, заставило ее похолодеть.

— Когда я с ними закончил, они считали также.

ГЛАВА 9

Быстро

закончив телефонный звонок, Нокс бросил сотовый на небольшую барную стойку в гостиной и налил себе джин с тоником.

— Хочешь выпить, детка?

Не услышав ответа, он посмотрел через плечо. Харпер сидела на диване, ее взгляд блуждал, пока она крутила кольца и рассеянно раскачивала ногой. Его кольнула тревога. Сделав глоток, он пересек комнату. Харпер не ерзала, хотя у нее что-то было на уме. И именно тогда он вспомнил…

— Прости, детка, ты хотела поговорить о чем-то. Так о чем?

Она посмотрела на него и моргнула. Мгновение она молчала. Облизав губы, она собралась с духом.

— Может тебе лучше присесть. Да, тебе определенно нужно присесть.

Он бы предпочел стоять, но все же сел на край журнального столика, лишь бы сделать ей приятно.

— Что? Говори. Если что-то случилось, я исправлю.

Прочистив горло и выпрямив спину, Харпер молча открыла рот, как рыба, казалось, ей с трудом давались слова.

— Ладно, я просто скажу.

— Хорошо, — сказал он, но Харпер по-прежнему не произносила ни слова, а лишь открывала рот.

— Почему ты так нервничаешь?

В голове пронеслись с десяток причин, и ни одна из них Ноксу не нравилась. И в нем начало расти чувство беспокойства.

— Я не нервничаю… по сути.

Да, она нервничала. Нокс поставил бокал на стол и взял Харпер за руки.

— Харпер, скажи мне что случилось.

— Ничего плохого. Или, по крайней мере, я так думаю, что ничего плохого. Ты, возможно, будешь чувствовать иначе.

— Харпер, я не понимаю. Просто скажи.

— Хорошо, итак, вот. Я… Ну… — Чертыхнувшись, Харпер полезла в сумочку и вытащила то, что она запихнула в пакет для сэндвичей. — Я хочу тебе кое-что показать.

Нокс нахмурился, не сумев понять, что она сжимала. Он протянул руку к ней.

— Почему это в пакете для сэндвичей?

— Не хотела, чтобы ты его касался.

— Почему? — спросил он, когда она, наконец, передала вещицу ему в руки.

— Я на него пописал.

— Пописала на?.. И тут он все понял, когда посмотрел на предмет в его руке. Через полиэтиленовый пакет было ясно не только, что это длинный белый тест на беременность. Но и слово «Беременна» на цифровом экране. Харпер оставалась неподвижной, давая Ноксу время переварить новость. Она не будет врать, но сейчас была на грани. Конечно, они говорили о ребенке, и он нормально относился к детям. Но одно дело говорить о гипотетическом ребенке, и совсем другое узнать, что этот ребенок больше не гипотетический. У нее большая семья, и она видела, как по-разному мужчины могут реагировать на новость о беременности. Некоторые пугались перспективы стать отцом из-за собственной неуверенности. Некоторые чувствовали, что оказались в ловушке финансового бремени, ответственности и социальных ограничений, которые придут с отцовством. Некоторые, как Люциан, не были готовы попрощаться с собственным детством и независимостью, и рассматривали ребенка, как потерю свободы. Даже те, кто мечтал стать отцом, беспокоились и совершали порой глупые поступки такие, как полностью пропадали на работе, а не озвучивали свои проблемы.