Исполнение желаний

Казанцева Марина Николаевна

Неторопливо они проехали сквозь каменные ворота. Лес расступился. И далее перед глазами раскинулись круглые холмы, среди которых вилась лентою дорога. Много дальше снова начинался лес. Но, их путь кончался у реки. Не слишком широка и не очень глубока, но темна, извилиста и говорлива река Смородина. Крутые берега, поросшие иван-чаем. А у неширокого моста склонилась древняя, как сама земля, разросшаяся ива. Мост, крытый неровными брёвнышками, словно корявыми клавишами.

— Вот тут и отдохнёте. — проговорил дядька.

Оба жениха и дружка

пошли осматривать хоромы.

Массивный деревянный сруб собран не иначе, как из столетних дубов и крыт железными пластинами на четырёхскатной крыше. Маленькие окошечки у земли заросли травой. И дверь дубовая обита железными полосами в три дюйма шириной. А на крыше — маленькая крытая площадка с железными перильцами.

— Это что же за блиндаж? — удивился Костик.

— А это для укрепу южной окраины. — отвечал дружинник. — Железная черепица сохраняет от горючих стрел. А мочёный дуб огню не поддаётся. Тут князевы дружины сдерживали напор врага. Давно всё это было. А сруб-то, вишь, стоит.

Князевы слуги отворили дверь. На удивление, она двигалась легко, даже петли не скрипели. Внутри царил глубокий полумрак. Острый запах. По стенкам — лавки. Посередине стол — тяжёлая дубовая плита на толстенных козлах.

— Что-то небогато. — молвил княжий сын. — Приглянётся ли невестам?

— Да тебе ведь, батюшка, не здесь свадьбу-то гулять! — засмеялся воин и посторонился, впуская прислугу с узлами. Тут же были разложены ковры, засвечены светильники. Прислуга выставляла на столы кувшины с вином, выгружала солёные окорока и прочую дорожную нехитрую поживу.

— Вот вам до завтра чтобы только ночь скоротать. — услужливо и говорливо объяснял им дядька. — А завтра, глядь, и явится невеста княжичева.

— А моя?! — ревниво подал голос поповский сын.

— И твоя, батюшка, и твоя. — поспешно подтвердил княжий челядинец. — Вы отдыхайте тут пока. Не ходите по двору, комарики уж больно злы тут.

— Добре. — кратко отвечал цесаревич и не спешил садиться за стол.

— Ты чего, владыка? — недовольно и совсем не по форме обратился к Контантину Федюня. — Садись за стол, подкрепимся с дороги.

Он резал богатые свиные окорока большим ножом и пхал в рот без хлеба, словно ел арбуз. Лёну он не предложил покушать. За неимением салфетки Бубен утирался рукавом.

— Солёные больно. — сообщил он.

— Это оттого, что тут ещё не выдумали холодильники. — с усмешкой ответил ему Лён.

— Угу. — сказал Федюн и схватил жирными пальцами серебряный стакан. Из высокого кувшина он налил себе тёмно-бордового вина. Выпил, рыгнул и снова взялся за свинину.

— Ну ладно, — решил князь Иван, — надо в самом деле подкрепиться.

И тоже сел за стол.

— А ты чего, Лёнька, — удивился он, — разве не проголодался?

— Субординация, княже, субординация. — пробормотал тот. — Вот уедут твои люди, тогда и повеселимся.

Он

пытался понять, что именно ему не нравится. И, оставив товарищей разбираться в походных припасах, направился к второму срубу. Тот был и правда, пообширнее, зато похлипче сделан. Стены не подвели — всё те же столетние дубы. Сруб гладко обтёсан. И высок — в два человечьих роста. А вот крыша слегка просела и к тому же крыта дранкой. Окошек не было и вовсе. Зато дверь была такой же массивной, с петлями толщиной в палец. И, что поразительно, с наружным засовом.

Отроки располагались к отдыху. В лабазе не было ни лавок, ни столов, только крепкий деревянный пол. Зато сверху прорывался в щели яркий дневной свет.

— Вот, кушайте, соколики. — дядьки раздавали отрокам круглые хлеба. И заливали в деревянную бадью воду, которую носили с реки. Отроки пили из глиняных чашек, которые пускали по кругу. Некоторые так устали, что улеглись спать прямо на полу.

— Чего ищешь, холоп? — спросили Лёна. — Ваши уже ушли. Торопись, догонишь.

— Я с княжичем. — осторожно ответил Лён.

— А.
– ответил дружинник и потерял к нему интерес. Он внёс последнее ведро с водой.

— Ну, мы уходим. — сообщил он. — Вас тут закроем, а то по ночам как бы косолапый не вломился. Спите спокойно, ждите утра. Там откроют.

Он вышел, затворил дверь, задвинул засовы и перекрестился. Далее сел на коня и обратился к Лёну:

— Ты тоже шёл бы, холоп. Нечего тут ночью-то ходить. Неровен час, сграбастает хозяин.

— Кто? — удивился Лён.

— Ведмедь, бестолочь дворовая! — пояснил дружинник.

Все уехали. Лён остался один на берегу.

"Тресни я, но здесь затевается всё, что угодно, но не свадьба." — подумал он.

Потом пошёл оглядывать мост и реку. Мост заинтересовал его более всего. К мосту вела тропа. А через реку её не было. Зачем нужно сооружать мост, если по нему никто не ездит? Старые брёвна все исцарапаны. Лён свесился с краю и посмотрел вниз, в воду. Ему показалось, что в тени моста что-то белеется на дне. Что-то, похожее на обломок меча. Наверно, это остатки старых битв. Когда-то Калинов мост через речку Смородину был построен для отрядов, идущих на южных соседей.

Калинов мост! Он сел прямо на нагретые солнцем брёвна. Неужели его догадка верна?! Калинов мост. С этим мостом были связаны сказки. Но, он помнил только одну.

Лён сидел и смеялся. Сказки надо читать, дивоярец! Ну конечно! Иван-царский сын, Иван — поповский сын и Иван — коровий сын! Завтра их встретит на Калиновом мосту трёхголовая принцесса — сам Змей Горыныч! А сотня отроков в сарае с ветхой крышей — это на закуску. Хитрый князь с не менее хитрым попом подменили своих сыновей похожими. Подержали их недельку, навешали лапши на уши! Убедили в том, что они и в самом деле вместо куда-то девшихся сынков. Старая сказка про Золушку! Вот кто тут Золушки!