Испорченная принцесса
Шрифт:
Она одна из нас.
Когда я протягиваю руку и обхватываю пальцами ручку двери, я уже чертовски нервничаю.
Темнота встречает меня, когда я проскальзываю внутрь и направляюсь к креслу в углу, которое стоит так, чтобы я мог наблюдать за ее сном.
Пристально вглядываясь в комок на кровати, который и есть моя сирена, я опускаю задницу и откидываюсь назад.
Мои глаза горят от усталости, а голова кружится от откровений этой ночи, но только присутствие ее рядом успокаивает все, что бушует во мне. Понятия не имею, в какой момент
В квартире царит тишина. Все, что я слышу, — это ее неглубокое, сонное дыхание, мое собственное бешено колотящееся сердце и шум крови, проносящейся мимо моих ушей.
Секунды тикают, пока я сижу здесь. Я даже не могу разглядеть ее в темноте. Но я знаю, что она здесь, и этого достаточно.
— Ты был здесь прошлой ночью?
Ее сонный голос пугает меня до смерти, наполняя комнату. Сердце подпрыгивает в горле, когда я изучаю ее теневую форму.
— Да, — признаюсь я, мысленно возвращаясь к прошлой ночи.
Широко раздвинув ноги, я опускаю руку к промежности, и мой член твердеет.
Да, черт возьми, я был здесь прошлой ночью. И это было так же чертовски удивительно, как и мучительно.
Ее шокированный вздох разрывает воздух.
— Ты… ты… ты трогал меня? — нерешительно спрашивает она.
С моих губ срывается злая усмешка.
— Нико, — огрызается она, хотя в ее словах нет особого огня.
— Ты хочешь, чтобы я сказал, что трогал тебя?
Из ее уст вырывается хныканье, которое, я уверен, не должно было прозвучать, давая мне все необходимые ответы.
— Что тебе нужно, Сирена? — спрашиваю я, опускаясь на край кресла.
— От тебя? Ничего, — выплевывает она.
— Да ну? — рычу я. — Ты уверена в этом?
— Более чем уверена. Я говорила серьезно, Нико. Мы закончили. Ты можешь пробираться сюда, как гад, сколько угодно. Я больше не попадусь в твою ловушку. Я здесь ради своей лучшей подруги, и точка. Ты больше не появляешься в моих мыслях.
— Ты лжешь, — уверенно заявляю я.
— Ты бредишь.
— А ты лживая шлюха.
— О, здорово, — говорит она. — Мы снова вернулись к этому.
Поднимаясь на ноги, я подхожу ближе, ее запах становится все сильнее, по мере того как я приближаюсь к ней, и мой рот наполняется желанием попробовать ее на вкус.
— Но на этот раз нет никаких сомнений. Я точно знаю, что ты лжешь.
— Чушь.
Она не двигается с места, когда я подхожу к ней и наклоняюсь. Положив руки на подушку по обе стороны от ее головы, я опускаюсь ниже, пока не оказываюсь прямо у нее перед лицом.
— Но это же не так, правда?
— Между нами все кончено, Нико. Я хочу, чтобы ты убрался от меня и оставил меня в покое. — Но, говоря это, она не делает никаких движений, чтобы заставить меня куда-то идти. Она лишь притягивает меня к себе, когда ее голос становится глубже.
— Вот почему ты кончила прошлой ночью, выкрикивая мое
Резко вдохнув, она сужает глаза.
— Я же сказал тебе, что был здесь прошлой ночью, — прорычал я. — Я наблюдал за всем этим. Но я никогда не прикасался к тебе. Все, что ты испытывала, было твоим собственным воображением. Теперь скажи мне, Сирена. Что ты представляла, как я делаю с тобой, чтобы ты так громко выкрикивала мое имя?
— Ничего, — солгала она. — Я не представляла тебя.
Я не могу не рассмеяться над ее откровенной ложью.
— Ты продолжаешь говорить себе это, детка. Но мы оба знаем правду, не так ли?
— Тебе нужно уйти, — слабо говорит она.
— Ложь, ложь, ложь. Такая милая маленькая лгунья, — напеваю я, опираясь на одну руку и перемещая другую так, чтобы провести пальцем по ее лицу.
Она вздрагивает, словно мое прикосновение обжигает, но больше ничего не делает, чтобы остановить меня.
Ее руки и ноги свободны. Если бы она действительно захотела, то могла бы бороться со мной.
Я бы победил. Мы оба это знаем. Но она может хотя бы попытаться.
Ее шея пульсирует от сглатывания, когда я добираюсь до мягкой кожи под ее ухом. У меня пересохло во рту от желания опуститься ниже и пососать ее, но я сдержался, слишком увлеченный наблюдением за тем, как темнеют ее глаза от желания.
— Я серьезно, Нико. Мы закончили.
— Я знаю, — вздыхаю я, проводя пальцем по лямке ее топа.
— Тогда почему ты все еще здесь? — требует она, не понимая моих слов.
Я опускаю глаза к ее губам. Они приоткрыты, дыхание проходит мимо них, пока я дразню ее.
Опустившись ниже, я вижу, как вздымается ее грудь, и наблюдаю, как я просовываю палец под одеяло и стягиваю его, обнажая ее тело.
Темно, но теперь мои глаза полностью адаптировались, и я вижу все, что мне нужно, чтобы доказать, что ее тело полностью согласно с тем, что я делаю.
Ее соски твердые, упираются в тонкую ткань топа, отчаянно требуя моего прикосновения.
— Посмотри на себя, ты так нуждаешься во мне.
— В твоих мечтах.
— Нет, детка. В твоих, помнишь?
— Что я делал? — Я опускаюсь ниже, прижимаясь губами к уголку ее рта, не обращая внимания на жжение в носу, когда он прижимается к ее щеке. — Я целовал тебя здесь?
Она не отвечает.
— Здесь? — спрашиваю я, обнимая ее за шею и проводя зубами по ее коже.
По ее телу пробегает сильная дрожь, а в глубине горла раздается стон.
— Нет? Тогда, может быть, вот это.
Стянув верхнюю часть ее майки, я освобождаю ее грудь и тут же засасываю твердый сосок в рот.
— АРГХ, — кричит она, ее спина выгибается дугой, когда ее рука наконец поднимается с кровати, но не для того, чтобы оттолкнуть меня. Вместо того чтобы следовать приказам головы, она отдается вожделению своего тела и запускает пальцы в мои волосы, удерживая меня на месте, пока я ласкаю ее.