Испорченный/Зараза (др. перевод)

Дженнингс Сайрита Л.

— Эй, — воркует она со страдальческой улыбкой. — Ты должен принять решение сейчас же. Занавес закрывается. Пришло время отправить их домой.

— Нет, — я поднимаюсь на ноги со сжатыми кулаками по бокам.

— Нет? Джастис, ты слышал, что я только что сказала? Мы нарушили договор. Ты потеряешь все, если не исправишь это дерьмо прямо сейчас. Отправь женщин домой, верни им деньги, и исчезни прежде, чем кто-то раскроет твою личность.

— Мне по барабану. Я не могу отпустить ее... я не готов. Я пока что не могу отправить их обратно. Я не закончил.

—

Господи! Ты хоть слышишь сам себя! — говорит она, взмахивая руками от раздражения. — Я не могу действовать от твоего имени, если ты меня не слышишь. У нас еще есть время, чтобы что-то исправить, если мы начнем действовать прямо сейчас. Ведь ты же на самом деле не трахаешь ни одну из этих женщин.

Мои глаза непроизвольно широко открываются от чувства вины. Или от страха. Или, быть может, от того и другого вместе. Она считывает выражение моего лица, словно читает состав на коробке с мюсли.

— Черт побери, ты не мог. Скажи мне, что ты не делал этого, Джастис. Скажи мне прямо в эту самую гребаную минуту!

— Хайди, это не то... — мямлю я, хотя это неубедительно даже для моих ушей. Очевидно, Хайди на это не купится.

— Не могу поверить, что ты так поступил. Хотя я знала. Знала. Еще когда мы говорили в прошлый раз. Мне просто не хотелось верить, что ты можешь стать столь беспечным. Ты, тот самый единственный из всех людей, со своими правилами, контролем и анонимностью. Ты никогда не делал ничего настолько глупого.

— Я могу это исправить.

— Ты не можешь исправить это дерьмо. Кто же она, Джастис? Которая из них? Может, есть еще возможность навести порядок. Если я узнаю, кто она, мы будем знать, сколько предложить ей за молчание.

Я стою молча. Отчасти потому, что не стану предавать Элли, и еще потому, что я слишком большой трус, чтобы признаться в этом, но самое главное — я не хочу ничего исправлять. Теперь, когда секрет раскрыт, я могу дышать спокойно. Теперь мне не нужно скрываться и быть никем. И нет нужды скрывать, что я чувствую на самом деле.

— Имя. Джастис. Сейчас же.

Я смотрю на Хайди и понимаю, что это начало конца. Хотя я стараюсь с ней бороться, но прекрасно понимаю, что это не поможет, потому что это начало конца между мной и Элли.

— Мы не можем заплатить ей, она не продается.

Хайди удивленно поднимает брови.

— Все продается, Джастис. И ты знаешь это лучше, чем кто-либо.

— Ну, не она. Не Элли.

— Элли? Это Эллисон Эллиот Карр? Та самая Эллисон Эллиот Карр? Черт возьми, Джастис, почему из всех находящихся здесь баб ты долбишь самую богатейшую сучку? Ты прав, нет ничего такого, что ты мог бы ей предложить, чего у нее еще не припрятано в портмоне.

— Как я уже сказал, это не про нее. Да и в любом случае она ничего не возьмет.

— И откуда ты это знаешь? Вы типа влюблены или вроде того? Ты думаешь, что она оставит свою жизнь, полную избытка и роскоши, ради тебя? У нее есть Эван, по мнению журнала «Пипл» мистер Самый Сексуальный среди живущих мужчин. Даже Опра гоняется за ним. Не в обиду,

Джастис, но что бы она хотела получить от тебя?

Я не отвечаю, потому что ответить мне нечего. Хайди права. По сравнению с Эваном, я беден. И это в действительности раньше никогда не беспокоило меня... до сегодняшнего дня.

Телевизионный экран мигает бегущей строкой «Экстренное сообщение». Хайди увеличивает громкость, когда Джулиана Ранкик начинает свою обличительную речь.

«Все медиа сообщество гудит, пытаясь выяснить личность неизвестного мужчины, скрывающегося под именем Джастис Дрейк, который на самом деле является секс-терапевтом старлеток. И, по-видимому, среди его клиентов есть несколько громких имен. Это было подтверждено тем, что ранние сообщения о местонахождении Эллисон Эллиот Карр, жены Эван Карра, в эксклюзивном СПА оказались на самом деле ложными, потому что она находится в неизвестном месте с этим секс-экспертом знаменитостей. Когда мы обратились с вопросом в пресс-службу мистера Карра, нам ответили: «Без комментариев». Но тогда возникает вопрос: неужели Эван Карр действительно нанял мужчину, который бы за деньги спал с его женой, чтобы сделать ее лучшей любовницей? Оставайтесь с нами, чтобы следить за ходом развития этой истории...»

Я выключаю телевизор. Мне не нужно слышать большего.

— Видишь? — говорит Хайди, указывая на пустой экран. — Головоломка начинает собираться по кусочкам. А теперь, когда они поняли, что в этом задействованы Карры? Это плохо, Джастис. Даже ты должен признать это.

— Я знаю, — я тру виски и обхватываю голову руками.

— Отпусти их. Ты можешь начать все заново где-нибудь еще, взять новый псевдоним, набрать новых сотрудников. Лучше выйти сейчас, прежде чем тебя вынудят.

Я смотрю на Хайди, но вижу только Элли. Все, что я вижу — ее грустные глаза, которые улыбаются мне в последний раз. Она уйдет в уголок своего мира, а я останусь надежно спрятанным в своем.

— Я не могу, — шепчу я и в этот момент понимаю, что ничего другого не остается. Я не смогу удержать ее. Возможно, это просто мираж — настолько красивый и желанный, что он не может быть реальностью.

Слышится легкий стук в дверь, я поднимаю свою тяжелую голову и несусь к двери. Я открываю ее, даже не проверяя, кто там.

— Элли, — выдыхаю я, как будто только сейчас получил глоток воздуха после пребывания под водой в течение часа.

— Я извиняюсь, что прерываю... — она смотрит вглубь помещения, и ее глаза округляются, потому что я знаю, что она видит: высокую, длинноногую блондинку с убийственным телом, на каблуках и в юбке-карандаш, которая выглядит так, словно сошла с обложки журнала. — Эм, э-э, я могу зайти позже.

Я хватаю ее за руку, прежде чем она отходит от меня хотя бы на дюйм.

— Нет. Останься. — Останься. Если бы она только могла почувствовать всю тяжесть такого крошечного, маленького слова. — Хайди уже уходит.