Испорченный... Книга 2
Шрифт:
— Смотрю на тебя.
Я приподняла бровь и поджала губы.
— Во мне нет ничего интересного, — я взяла подушку и положила ее перед собой. Сжала ее пальцами. Сделала это настолько сильно, что ладони онемели. — Мне больно, когда ты рядом. Твой запах душит.
— Ты пахнешь, как ад, — было в этих словах нечто такое, из-за чего я притихла. Ощутила жженую горечь и шепотом спросила:
— Тогда, почему ты тут?
Я долго смотрела на Вавилона. Ждала ответа, но его не получила. А воздух в комнате тем временем становился более тяжелым. Почему-то раздирающе болезненным.
—
— Нет.
— Почему? — я резко выпрямилась. — Ты же говорил, что они поедут за ними.
— Твоих таблеток больше нет.
Мне показалось, что я ослышалась. Легче поверить в то, что и мой мозг начал сбоить, чем в то, что я только что услышала, ведь слова Вавилона были подобны смертному приговору.
— Что ты такое говоришь? Твои люди не смогли найти таблетки? Они в Карнке. В заброшенном отеле, в котором сейчас находится моя стая. Я спрятал подавители в своей сумке. Она лежит в шкафу на самой верхней полке…
— Их больше нет, — Вавилон одной фразой оборвал поток моих слов. Ставил перед фактом, но я не успокаивалась.
— Я не смогу без подавителей. Мне нужно их принять…
— Посмотри на меня, глупая омега, — его ладонь легла на мою щеку. Заставила вздрогнуть и замереть. — Ты больше не будешь пить подавители. Моя вина, что я не принес их тебе. Я за это сполна заплачу.
— В каком смысле?
— Я бы хотел, чтобы ты скрыла запах. Ты, как гребанный ад. Но еще больше я, черт раздери, хочу, чтобы ты этого не делала. В какой-то степени я рад тому, что твоих чертовых подавителей больше нет, — он наклонился ближе. Посмотрел прямо в мои глаза. — Я признаю тебя, как свою пару. Как свою женщину. И отдавать тебя не собираюсь. Ты моя.
— Шутишь? — я улыбнулась. Получилось криво и нервно. — Не нужно меня никак признавать. Тем более, как женщину. Еще и свою. Я парень. Жил, как он и собираюсь жить дальше. Я иначе не могу и не хочу. Тем более, у меня нет никакого желания иметь с тобой какие-либо отношения. И что с моими подавителями? Они есть. Есть! В сумке лежат. Твои люди их не нашли? Я позвоню кому-нибудь из своей стаи и скажу, чтобы мне их привезли.
— Вместо подавителей я дам тебе нечто другое, — Вавилон большим пальцем еле ощутимо провел по моей щеке. Почему-то в этот момент его глаза казались особенно страшными, а шрамы, идущие через лицо, в этой темноте выглядели особенно глубокими. — Смерть того, кто сейчас уничтожает твой мир.
— Я тебя не понимаю, — сказала, качнув головой. Но Вавилон сказал лишь одно: «Спи». После чего встал и пошел к двери.
Я напряженно всматривалась в темноту и, как только послышался хлопок закрывающейся двери, встала с кровати и, несмотря на слабость, побрела искать свой телефон. Нашла его на том же месте, на котором оставляла — на тумбочке.
Я собиралась позвонить кому-нибудь из своей стаи и спросить про таблетки. Но стоило мне включить телефон, как на экране тут же высветилось множество оповещений о пропущенных звонках. Сердце забилось тревогой и я быстро набрала номер Лерсона.
— Нуб! Дьявол, где ты пропадаешь? — альфа ответил почти сразу, но стоило мне услышать
— Что-то случилось?
— Да. Помпей… Он захватил Карнку. Наша стая… Боже, Нуб, ты не представляешь, что он с нами сделал. Томаса и Эна больше нет. Люди Помпея… Они…
— Лерсон, успокойся, — быстро сказала, хотя уже сама не могла говорить о спокойствии. — Нормально расскажи, что случилось. В каком смысле Томаса и Эна больше нет?
— В прямом! Черт… Они пришли поздно ночью. Наши подняли тревогу, но им было плевать. Они сами начали вытаскивать нас из комнат. Как шавок каких-то. Мерзких крыс. Заставляли нас становиться на колени… Ползать в своей же крови. Жрать землю… Они… Они…
— Что они еще сделали? — все внутри меня перевернулось и сжалось. Я задавала вопрос, но будто бы была в своем личном кошмаре, в котором не могла говорить, дышать, существовать.
— Нуб… Черт… — Лерсон не ответил и это было самое страшное. То, что превращало мои внутренности в битое стекло.
— Где ты? С тобой сейчас все в порядке? Что с остальными?
— В порядке? — голос парня дрогнул. Он не был очень сильным парнем, но достаточно мужественным. Моментами даже жестким и как же дико было слышать в нем это опустошение, переплетенное с надрывом. Словно по его щекам сейчас текли слезы. — Стая у Помпея. Я смог убежать. Кажется, некоторым тоже удалось это сделать. Я точно не знаю, но понимаю, что меня ищут. Мне даже кажется, что мне специально дали уйти. Чтобы поохотиться. Нуб… Нуб… Нужно что-то сделать. Иначе Помпей всех убьет… Я боюсь даже подумать, что он прямо сейчас с ними делает… Что его люди…
Каждое слово Лерсона, словно гвозди, которые я глотала. Давилась ими и собственной кровью, но продолжала жрать боль, ведь именно она сейчас составляла мою реальность. Ту, в которой Помпей не просто уничтожил все, что было моим. Он это изувечил, втоптал в грязь, унизил.
— Спрячься и не выходи из укрытия. Сделай все, чтобы тебя не нашли, — я не отдавала приказ. Я умоляла. — Я попытаюсь что-нибудь сделать.
Лерсон что-то сказал, но я уже ничего не слышала. На глаза легла пелена. Ярость, с которой я желала Помпею смерти. Мучительной, долгой, болезненной. Но с ней сейчас набирала его номер и, приложив к уху, слушала гудки, ожидая ответа.
Глава 6 Обреченность
— Возьми ж ты трубку. — вырвалось у меня на двадцатом гудке. — Черт, да что ты творишь, чертов ублюдок…
В конце концов вызов сбросился сам. Сжав в руке телефон, я, не выдержав, сползла на пол, а после пару раз стукнула кулаком по батарее, до боли разодрав кожу и оставив на ней кровь.
Конечно, он не ответит. Наши шансы на разговор закончились уже давно.
Мне нужно было что-то делать.
Встав с пола, я быстро направилась к двери. В доме не было ни одного альфы, кроме Вавилона — я чувствовала только его запах, поэтому я даже не затормозила, с силой толкнув дверь, и выбежав в коридор.