Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны

Шилова Юлия Витальевна

– Считай, что я тебе почти поверил. – Я уже и не ожидала, что услышу на том конце провода голос своего супруга.

– Ты должен мне верить, потому что я говорю правду. У меня действительно сломалась машина.

– Я помню, что у тебя также разрядился телефон.

– У меня действительно разрядился телефон и не было возможности тебе позвонить. Я поймала попутку и попросила зарядник у водителя, который везет меня домой.

При этом водитель удивленно посмотрел на меня в зеркало, но я не отреагировала на его взгляд.

– И как зовут водителя?

– Я не знаю… Мне сейчас как-то не до этого. Какая разница?

– Ева, я уже не знаю, когда

ты говоришь правду, а когда лжешь. Иногда я закрываю глаза и думаю, какая ты страшная лгунья. Где ты?

– Я еду и скоро буду. И вообще, я думала, что ты спишь, и боялась тебя разбудить.

– Ева, но ты же хорошо меня знаешь! Как я могу спать, если на улице глубокая ночь, а тебя все еще нет дома! Да я места себе не нахожу!

– Именно поэтому я и позвонила.

Сунув мобильный в сумочку, я вновь поймала в зеркале взгляд молодого водителя и отвела глаза.

– Мужу звонили?

– Какая разница?

– Извините.

Я стала смотреть на пролетающие мимо деревья и думать, как мне окончательно, бесповоротно, раз и навсегда уйти из собственного дома. Я понимала, что не смогу признаться мужу в своем уходе, потому что у меня никогда не хватит духу совершить подобное. Сейчас я должна быть такой, как и прежде, чтобы мой супруг ни о чем не узнал и ни о чем меня не допытывал. И мне совершенно не стыдно того, что я делаю, потому что я не хочу стыдиться своей любви. Любовь – слишком глубокое чувство, и в ней не должно быть стыда. Я очень мало знаю о любви. До того как встретиться с Романом, я думала, что это плод воображения, фантазии или даже всеобщее заблуждение. Я считала, что человек так устроен: он должен во что-то верить, даже если это что-то эфемерное, загадочное. Я думала о Романе… О том, что теперь мы всегда будем вместе, а в нашей совместной жизни никогда не будет вранья… Вспоминала ночи, когда я лежала со своим мужем, но мечтала о Ромке… Я не могла спать, я не могла есть… Я очень сильно похудела от переживаний. Таких обжигающих чувств я никогда не испытывала со своим мужем, а всего лишь какие-то дурацкие чувство долга, страха и жалости. Я окутала наши отношения ложью, но настал переломный момент, я поняла, что больше так продолжаться не может, нужно остановиться и все кардинально изменить. Остановиться я уже не могла, а устроить всё по-другому не хватило духу. Мне опротивела ложь и необходимость скрывать свою любовь. Человек устает от всего, а от лжи особенно. А ведь я так умело врала… хотя никогда не подозревала в себе подобные таланты. Все, что случилось между мной и Романом, было фатально, неизбежно, мне даже не пришло в голову сопротивляться своему чувству.

Въезжая в темный двор, водитель покачал головой и вновь посмотрел на меня в зеркальце заднего вида:

– Двор ужасный, ни одного фонаря.

– Потому что никому ничего не нужно.

– Вроде и дом приличный…

– Дом-то приличный. Жильцы на классных иномарках, зимой в дорогих шубах, и никто ни на что сбрасываться не хочет.

Водитель затронул мою больную тему.

– Еле-еле на домофон сбросились, а на вахтера – тут чёрта с два! Будка для него готовая стоит. Нашлись пенсионеры, которые бы с удовольствием работали вахтерами, да только оказалось, что платить им нечем.

– Странный народ.

– И я про то же. Как же так можно жить и не заботиться о собственной безопасности? Живут одним днём и не думают, что безопасность начинается не со своей квартиры, а с общего подъезда. Так же и с освещением, которого тут хронически нет. Только одна я звоню диспетчеру в ЖЭК и постоянно

ругаюсь из-за лампочек. Вот и сейчас темно. Если я не позвоню, никто не позвонит. Такое впечатление, всем нужно, чтобы лампочки только в их квартирах горели, а до общего им дела нет. Пусть на улице и в подъезде будет вечная тьма – наплевать!

Машина остановилась у моего подъезда. Водитель повернулся ко мне:

– Ваш… я даже не знаю, как выразиться, ваш друг…

– Это мой любовник… Вернее, не любовник, потому что любовник – это пошло. Лучше – мой любимый мужчина.

– Ваш любимый мужчина заплатил мне двойную цену и попросил проводить до самой квартиры. Вы не против?

Я посмотрела на мрачный подъезд и кивнула:

– Буду очень вам благодарна. Одной как-то неуютно в такую темень входить.

– Сказать честно, я бы с ума сошел, если бы моя жена бродила в такое время одна. Вы заметили, что ваш друг запомнил номера моей машины?

– Правда?

– Я это отметил.

– А я нет. А зачем?

– Да так, на всякий случай.

– Надо же, какой вы наблюдательный.

– Так вот, мне хочется, чтобы вы ему позвонили и сказали, что все в порядке, деньги я честно отработал.

– Непременно позвоню, если для вас это так важно.

– Главное, чтобы моя совесть была чиста.

Я вышла из машины и вместе со своим спутником направилась к подъезду.

– Да уж… тьма египетская, – никак не мог успокоиться он. – Вам, дорогуша, хорошо бы в другой район переехать. А в этом доме пусть живут бесстрашные люди, которым море по колено и которые не беспокоятся о своих близких.

– Знаете, а я завтра переезжаю в другой район. Там дом не такой престижный, совершенно простенький, но зато на лестничных клетках свет горит, а в подъездах цветы стоят. Правда, вахтера тоже нет, но этому хоть есть оправдание – сбрасываться некому. Почти одни пенсионеры живут. Но зато чистота в подъезде – глаз радуется. А соседки дом получше любого вахтера охраняют. Целыми днями на лавочках торчат.

Достав магнитный ключ, я открыла входную дверь в кромешную тьму подъезда.

– Ну что это за безобразие? Ни на улице, ни в подъезде, нигде света нет. Так недолго руки-ноги переломать, или по голове получить от маньяка.

– Да уж. – Водитель зашел следом за мной и взял меня за руку, чтобы я не упала.

– На верхнем этаже свет есть.

– А лифт?

– Лифт со вчерашнего дня не работает.

– В вашем доме вообще что-нибудь работает?

– Ни хрена не работает.

– Но ведь здесь же не бедные люди живут?

– Набивают свои квартиры дорогущей техникой, а в подъезде жалеют вкрутить лампочку.

– Срочно нужно уезжать.

– Я уже решила – ухожу из этого дома, а заодно и от мужа.

В этот момент прямо перед моим лицом вспыхнул огонёк зажигалки. Я отшатнулась.

– Так куда ты решила уйти? – неожиданно послышался голос Виктора.

– Да так. Бред всякий несу…

– Бред, говоришь…

– Виктор… – опомнилась я. – Ты что здесь делаешь?

– Тебя вышел встречать.

– Зачем? Я же не просила.

– А разве нужна особая просьба? Если человек волнуется за своего близкого, тебе кажется странным, что он вышел его встречать на темную лестницу?

– Это кто? – не сразу понял водитель.

– Это мой муж, – испугалась я.

Тени от зажигалки зловеще метались по стене подъезда, делая сцену просто устрашающей. Я увидела, что муж просто кипит от злости. По всей видимости, он неправильно истолковал появление в подъезде моего провожатого. Я повернулась к водителю: