Исповедь на краю

Михайлова Евгения

– Меня зовут Неля. Я ваша соседка снизу. Помните, вы предлагали мне помощь, когда я рыдала ночью? Спасибо. Дай бог вам здоровья.

– Ну что вы. Я же не помогла… Меня Дина зовут. У вас что-то случилось? Если не секрет, конечно.

– Случилось? Вы еще не знаете, что у меня случилось? – Неля горько рассмеялась. – Случилось то, что мой муж убийца, пьяница и подонок. А я вся больная из-за него. Он хочет моей смерти, чтоб ему квартира досталась.

– Что вы говорите? И он открыто этого хочет?

– Вы можете спросить у всех малолетних проституток района, насколько открыто он этого хочет.

– Малолетних?

– Именно малолетних! Он «Виагру» жрет

килограммами.

– Но это же вредно. Сколько ему лет?

– Этот козел на двенадцать лет старше меня. А мне пятьдесят. Я отдала ему молодость. Любила его, как безумная. Эту грязную тварь. – Из подкрашенных глаз Нели аккуратно поползли по щеке две слезы.

– Муж вас физически обижает?

– Он истязает меня, издевается. И приговаривает: «Все равно тебя убью».

– Он вас бьет?

– Пытается. Откровенно избивать, конечно, боится. Он и пьет так, что, кроме меня, этого никто не видит. Приходит домой с бутылкой коньяка, приносит всякую вкусную еду. Ест, пьет и орет, чтоб я не вздумала у него что-то стянуть. Он же выгнал меня из холодильника!

– В смысле – не разрешает им пользоваться?

– В смысле – может отравить. Вы его не знаете. Эта падаль на все способна… – Неля перешла на громкий шепот. – Я никому не говорила, но он мог убить ребенка. Этого ребенка. В тот день он пришел домой часов в десять утра. Он охранником в банке работает. Пил и рычал.

– Девочку убили до девяти. Не стоял же он на лестнице. И вообще: для такого страшного преступления требуется или мотив, или совсем плохой диагноз.

– Я об этом и говорю, дорогая. У него есть и то, и другое.

– А какой мотив?

– «Виагра»!!! Он свихнулся от нее.

Неля резко повернулась и пошла к дому, оставив Дину в некотором недоумении. Чудная компания собралась под этой крышей!

Дина с Топиком мерзли уже часа полтора во дворе, поджидая Веру. Та ушла из дому с хозяйственной сумкой впервые за последние два дня. На работу она еще не ходит. Стало быть, отправилась за продуктами. Пора бы уже ей вернуться обратно. Первым Веру заметил Топик, бросился к ней навстречу. Он очень радовался тому, что научился узнавать соседей по новому дому. Дина подошла к Вере, поздоровалась.

– Давай сумку одну понесу. Я тоже навьючиваюсь в магазине, только бы лишний раз не выходить.

– Да мне не тяжело. Ну возьми.

– А мы уже нагулялись. Домой возвращаемся. Ты не хочешь к нам зайти? Посидим, чаю попьем.

– Често говоря, мне домой неохота. Ноги не идут. Я б у тебя с удовольствием чаю выпила. У меня и печенье в сумке есть.

Первым в кухню забежал Топик и влюбленным взором уставился на холодильник.

– Умница! – восхитилась Дина. – Он всегда знает, когда оттуда должна появиться его еда. Слушай, Вера. А не составить ли нам ему компанию? У меня, правда, из еды одна печенка. Но это же хорошо. Топику – сырая, а нам я поджарю. Не сильно, с кровью. Есть соленые помидоры, я каждый день у одной тетки за углом покупаю, хорошее красное вино… Словом, почти диета для малокровных. Давай?

– Ну давай. У меня есть колбаса, фарш, можем еще что-нибудь приготовить.

– Ох, нет. Не доставай. Нам ведь нужно немного, а вкусно, правда?

Они обедали, пили вино, Дина приготовила кофе капучино. И очень избирательно вели разговор, обходя больную тему. Вера чуть порозовела и даже улыбнулась, когда Топик приволок в кухню большого плюшевого мишку и водрузил ей на колени.

– Соскучилась по Женьке. Но с родителями пока не могу видеться. Мы храбримся друг перед другом, и от этого только хуже. А с мужем вообще не разговариваем. Знаешь,

как соучастники.

Дина почувствовала, что Вера устала молчать о том, чем она сейчас живет. О своем горе. Людям всегда тяжелее об этом говорить с близкими. Может, потому она сюда и пришла.

– Вера, я о том, что у вас случилось, сначала в газете прочитала. И знаешь, о чем иногда вспоминаю? Там было написано, что мать пришла на работу, как всегда, к девяти, а в двадцать минут десятого уже отпросилась домой. «Материнское сердце почуяло беду». Ты действительно с полным доверием относишься к предчувствиям? Или все-таки тебя что-то конкретно беспокоило в тот день? Я просто по себе знаю: какая-то мелочь, деталь начинает мучить, волнение растет, и уж потом я действую…

Вера нахмурилась, Дина даже подумала: «Сейчас она меня отошьет». Но Вера молчала, и было видно, как глубоко она задумалась. Потом заговорила:

– Что меня мучило… Я тот вечер и то утро уже миллион раз в мозгу прокрутила. Все пытаюсь разобраться, вспомнить, найти… Звонок мне один не понравился. Вечером, часов в одиннадцать, Олегу позвонили. Я уже лежала, читала. Дети спали. Он подошел к телефону в прихожей… Разговор был такой: он говорил «да», «нет», «не знаю», «хорошо». Потом послушал и сказал: «Завтра в полдесятого», – и положил трубку. Я всегда знаю, с кем он разговаривает. Друзей по имени называет, шутки у них есть привычные, о работе говорят. А здесь… Ну, ты понимаешь, так разговаривают, чтобы жена не поняла, с кем, о чем. Спрашивать у него – пустой номер. Он молчит о том, что и скрывать-то не стоит. А тут…

– У него кто-то есть?

– Не просто кто-то. Я видела эту девицу. Он ее однажды в дом привел!

– Да ты что!

– Да. Это началось около года назад. Он и так-то замкнутый человек, а тут, я чувствую, совсем отдалился. Не знаю, как это у других мужиков бывает, но по Олегу никто бы не сказал, что счастье на него свалилось. Стал раздражительный, угрюмый. Даже с детьми играть перестал. Он девочек очень любит, а тут не смотрит просто на нас. Я разговаривать пыталась, в постели его растормошить… Ну, а когда мне показалось, что я ему стала противна, чуть с ума не сошла. В секту пошла. «Свидетелей Иеговы». К невропатологу бегала – антидепрессанты, транквилизаторы пила. А потом посмотрела со стороны – не стало семьи у нас. Детям было плохо, маленькая плакала часто. Я предложила Олегу развестись. Он на коленях умолял не делать этого. Говорил, что просто немного запутался. Пару недель все шло хорошо. Но однажды я гриппом заболела, девочек отправила к родителям на пару дней. А на работу ходила. У нас же заказы, сроки. Ну и в один из дней так мне плохо стало, просто сознание теряю. Меня домой отправили часа в четыре. Открываю дверь, а она не заперта, только захлопнута. Хорошо, думаю, Олег дома. Чаю вскипятит. Снимаю пальто в прихожей, а из спальни выходит девица, почти голая, в короткой черной комбинации… И так нагло на меня уставилась! Я, как во сне, пальто с вешалки схватила и бросилась бежать. Олег догнал меня у метро. Силой притащил домой, что-то объяснял, клялся…

– Что объяснял-то?

– Ну, что она сама пришла. Узнала, что он дома один, и без спросу явилась.

– Но она имела на то основания?

– Он говорит, пару раз встречались. Спали, конечно. Вроде бы он о ней толком ничего не знает. Случайное знакомство.

– А адрес свой зачем дал?

– Говорит, не давал. Сама узнала. Но, знаешь, я особенно следствие не проводила. Сначала стала гнать его. Но куда он пойдет? У него родители живут в деревянной халупе в селе Тайнинское. Очень бедная семья.