Исповедь недоумка
Шрифт:
Чарли попытался скептически присвистнуть, но напряженные губы не позволили такой роскоши.
— Послушай, парень. Я скажу тебе, кто она такая. Мне тоже доводилось читать разные книги. Да, я не могу обсуждать интеллектуальные темы. Это вы с Фэй любители трепа о Фрейде и Пикассо. Послушай меня. Она психопатка. Ты понял? Фэй психопатка. Подумай над этим всерьез.
Натан повернулся и молча посмотрел на него.
— Ты знаешь определение психопатии? спросил Чарли.
— Естественно.
— Нет, ты не знаешь. Иначе ты тут же распознал бы в ней психопатку. Мне однажды удалось поговорить с доктором
На самом деле это была ложь. Однако озлобленный Чарли уже не мог придерживаться правды. Несколько лет назад он прочитал в журнале «На неделе» статью, которая пробудила его интерес. Он дословно изучил ее, потому что описание психопатии действительно соответствовало характеру Фэй.
— Мне не нужно получать по почте задания из колледжа, чтобы выявить симптомы. Назови ключевой элемент ее поступков? Не можешь? Фэй всегда желает одного чтобы все шло так, как она хочет!
Он погрозил Натану пальцем.
— И она не может ждать. Не так ли? Она, как ребенок.
Она хочет то, что видит, и ждать она не может. Разве это не признаки психопатии? Кроме того, ее совершенно не интересуют проблемы других людей. Она точно психопатка. Вот так-то! Я не стал бы обманывать тебя.
Чарли триумфально кивнул головой и, задыхаясь, добавил:
— Мир для нее, как большой универсам, а люди просто товар на прилавках. Он засмеялся. Это все доказывает. Вспомни, как она обращается с людьми. Присмотрись к ней, парень.
— Я признаю, что у нее имеются некоторые психические отклонения, но…
— А знаешь, почему она поймала тебя в свой сачок? Ты же не станешь утверждать, что все эти шашни были твоей затеей?
Стоя в дверном проеме, Натан пожал плечами.
— Ты нужен ей, сказал Чарли. Она поняла, что сердечный приступ не убьет меня. Что я вернусь и попытаюсь отомстить. Поэтому она хочет, чтобы какой-то человек поддержал ее и защитил от моего возмездия. Именно это ты и собираешься сделать.
Фразы получались надуманными и глупыми. Он знал, что его слова не убедят Натана.
— Вот для чего она заманила тебя в свои сети.
В какой-то момент ему удалось зацепить внимание Натана. Но теперь он чувствовал, что теряет его.
— Это только одна из причин, проворчал он, пытаясь подкорректировать свое заявление. Есть и другие. Когда я умру, ей понадобится новый муж. Кому-то же нужно вести хозяйство и зарабатывать деньги. А с тобой она может еще и беседовать на разные темы ля-ля-ля до бесконечности. Я так и вижу, как вы сидите за столом в моей гостиной и болтаете о всякой ерунде.
Он вдруг действительно увидел в своем воображении стол, большие окна, выходящие на патио, широкое поле… Он увидел овец и коня. Его коня. И колли. Собака, радуясь присутствию хозяина, виляла хвостом перед Натаном точно так же, как когда-то лебезила перед ним. Он увидел, как Нат вешал плащ в шкаф, где раньше висели и пока еще висят его плащи. Он увидел, как этот парень мыл лицо и руки в его ванной комнате. Как пользовался его полотенцем. Вот он заглядывает в духовку, интересуясь, что там на обед. Вот он играет с детьми: вытягивает руки, словно самолет, и девочки цепляются за эти «крылья». Чарли видел его и с детьми, и с собакой, и с женой сидящим в его любимом кресле, слушающим
— Но ты не их отец, закричал он вслух.
Нет, он плевать хотел на возмездие. Чарли мечтал лишь об одном: оказаться дома, чтобы сидеть в своей гостиной и держаться за жизнь до последнего вздоха. Ему больше не нужно было прогулок верхом на коне, игр с собакой и объятий жены по ночам. Черт с ними! Он просил у Бога только дом, в котором он мог бы жить и смотреть на мир через большие окна. Наблюдать за детьми, когда те будут запускать воздушных змеев, как в тот последний и роковой для него день. И пусть Фэй бежит по полю, легко, на длинных и стройных ногах, скользя по траве все быстрее и быстрее…
Внезапно он понял, что Натан говорит ему что-то. Что именно? Ах да, парень понимает, что не является отцом его девочек. Чарли пытался слушать, но не мог. Он чувствовал себя усталым и рассеянным. Пока Натан возражал ему, он сидел и тупо смотрел на ножку кровати.
Только бы вернуться, думал он. Господи, пожалуйста.
Ничего больше не нужно. Только вернуться. К моей Элси. Поехать с ней в город на грузовичке. Сделать покупки, проложить трубу для уток… Чистить трубы в туалете и на кухне, выносить мусор… мне плевать. Пожалуйста, ГЬсподи! д внутренний голос говорил: черта с два! Все пропало. Я никогда не вернусь назад. Мне конец. Я больше не увижу свой дом пусть даже пройдут миллионы лет. И этот парень, этот сопляк, войдет в него, возьмет все, что я оставил, и будет пользоваться им до конца своей жизни.
Мне следовало бы разобраться с ними, думал он. Убить эту сладкую парочку и извращенца-свояка, который млея от садистского удовольствия, читал ему дикую, дешевую историю об измене Фэй. Уничтожить все их гадское семейство. Весь их гадский мир. Вместе с уродами из Инвернес-парка, которые верят в летающие тарелки. Всю их чертову команду, сговорившуюся, как Эйзенхауер с Даллесом. Черт с ними. Я вернусь. Я вернусь и убью их. Если только вернусь. И даже если не вернусь… то все равно отомщу им. Они получат свое!
— Послушай, сказал он. Знаешь, кто я такой? Я единственный в мире человек, который может спасти тебя от этой стервы. Что ты так смотришь? Как будто не понимаешь, что все так и есть.
Натан ничего не ответил.
— Никто другой не сможет остановить ее, продолжил Чарли. Ни ты, ни твоя жена, ни чокнутый братец Фэй, ни старый доктор Себастьян, ни Файнберги никто в Марин-Каунти и всей Сономае, кроме меня. Ты знаешь, что ее нужно убить. А это могу сделать только я. Поэтому лучше молись за мое здоровье. Езжай домой, запрись в своей занюханной гостиной и включи телевизор на полную громкость. Жди и моли Бога, чтобы я вернулся домой и прожил еще несколько дней. Потому что ты получишь от этого реальную выгоду ты и никто другой. Вот увидишь! Через десять лет… Черт! Через десять дней ты будешь наслаждаться свободой. Будешь радоваться. И там, в глубине души, ты сейчас согласен со мной. Твое подсознание согласно. Езжай домой. Не вмешивайся в наши дела. Когда она позвонит тебе, не отвечай на звонки. Когда она подъедет к твоему дому и позовет гудком, не выходи и оставайся в комнате. Забудь о ней. Хотя бы на неделю.