Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря
Шрифт:
Мой старший сын. Его двадцать семь лет и есть пример того, что она может … в любой момент и независимо от нас. Мой старший сын научил ценить минуты, отпущенные Богом.
Сложно понять, как можно оценить то, что неосязаемо. Не помню, когда ко мне пришло осознание этого. Не перестала мечтать и стремиться. Начала принимать себя и окружающий мир таким, как есть. Здесь и сейчас. Научилась радоваться мелочам и пустякам.
Теперь у меня любовь, о которой давно грезила. Всё удавалось. Всё получалось. Я всему искренне удивлялась и открыто радовалась. Мой мир – цветность и свет. Даже ночью. Потому что ночью ярко сияют звёзды и нежно светит луна.
В
Давно не была на Кубани. В этом её краю не была никогда. Мой дедушка Пётр и моя бабушка Вера жили в другом конце Краснодарского края. В посёлке городского типа с непонятным названием – Мостовой. Моя бабушка Паша жила в городе Лабинск. Столько лет прошло с тех пор. Не буду считать. Ужаснусь.
В последние лет пятнадцать всё хотелось приехать назад в своё детство. Но вот не к кому уже. Бабушки и дедушка давно небожители. Дома продали чужим людям. Всё очень сложно с моим наследством. Бесприданница. Как, впрочем, и всегда. Жалею только о родовом гнезде. Не отстояла. По молодости упустила возможность его оставить себе и потом своим детям и внукам.
О чём это я? На данный момент, ни детей, ни внуков, которым бы хотелось что-то оставить после себя. Ужасно. Как для меня, так и для них, потомков.
Не стала откладывать визит к Гуськовым в долгий ящик. Через пару дней вечерком мы к ним нагрянули. Вчетвером.
У Юры и Тани два сына: Алексей и Иван. Совершенно разных «с лица», но одинаковых внутри. Помощники родителям. Хозяйство у Гуськовых просто огромное по нынешним меркам. Юра с гордостью его показал. Ферма, не иначе. Две коровы, поросята, куры, утки, гуси, индюки, собаки и кошки. Бог мой! А какие угодья ещё за домом и при доме? Изумлялась и удивлялась. Хозяин был счастлив, видела. Добро шло от него плотной волной. Татьяна немного сдержанна, но это от её скорпионского знака по гороскопу. Узнала, что день рождения у неё в ноябре.
У меня две Оли, два Скорпиона. Непохожестью похожие. Сдержанны. Корректны. Конкретны. И не стоит меня уверять, что всё это чушь и ерунда. Доля правды есть во всей этой белиберде. Мои многолетние наблюдения.
Старший сын Алексей чуть не лишился ноги, приехав в отпуск с Севера к своим родителям. Больше полугода лечится после полученной по глупости травмы. Долго лежал в больнице, перенёс несколько операций. Всё бесполезно. Ткани вокруг раны гнили. Родители были в шоке. Молодой парень в ужасе. Перепробовали всё, что только можно. Почти отчаялись. Мама Таня начала ходить в церковь. Истово молилась, просила за сына. И чудо произошло. Врач, к которому они в очередной раз и с надеждой приехали, выдал им такие странные рекомендации, что можно было запросто не поверить, отмахнуться и покрутить пальцем у виска.
В Александровке, в шести километрах от села Степного, есть лиман. Он тянется, конечно, от самого города Ейска, но… Именно, в этом месте находятся волшебно-лечебные грязи. Этот врач излечил таким методом уже ни одного своего пациента. С полной безнадёгой.
Стопроцентной гарантии доктор не даёт, но попробовать надо. Отрезать ногу в любой момент можно. Почему бы не дать своей ноге, а значит, и молодости шанс? Мама и папа, конечно, «за»! Алексей начал принимать «ванны» в лимане по несколько часов. На дне отыскивал чёрную грязь и накладывал на открытую рану. Дико – больно! Солёная, пресолёная вода, казалось, проникала во все поры и даже глубже. Метод лечения был каким-то изуверским. Терпел мужественно. Становиться инвалидом в свои неполные тридцать лет
Когда я увидела первый раз Алексея и его ногу, а это был конец июня, всё страшное осталось позади. Прошло всего два месяца. Алексей ходил уже не хромая. Почему я заострила внимание на этом? Очередной пример того, что человек должен верить в чудеса и всегда жить с надеждой в душе на лучшие времена. Даже, если впереди только неприглядная тьма видится. Вера во что-то – это, как таблетка Плацебо. Мы сами себя исцеляем. Так получается. Да, грязи в этом лимане лечебные. Но, не веря и не надеясь, можно было бы ничего не предпринимать для своего спасения. Отдать свою ногу и молодость под нож хирурга. Жёсткий урок для Алексея. Из-за царапины, полученной на пьяной вечеринке по поводу прибытия в отпуск, можно было остаться инвалидом на всю его, только начавшуюся жизнь. Маме с папой спасибо за их мужество и терпение.
Размышляя над историей с неосторожной глупостью и чудесным восстановление Алексея, мне стало жаль его родителей. Извечная тема: «отцы и дети». Чем мы, родители: мамы-папы, нормальные, хорошие, замечательные виноваты в том, что у нас вырастают неразумные и даже жестокие по отношению к нам дети? Примеров, виденных мной, к сожалению предостаточно.
До сих пор нет определённого ответа и для себя. Неприятие абсурда и усталость. Весь набор моих эмоций. Конечно, о своём младшем, жестокость которого по шкале десять уже достигла отметки сто! Он в своей злости – снежный ком, который набирая скорость, не может остановиться. Для него осталась одна, последняя возможность: разбиться, врезавшись в препятствие, и рассыпаться. На чистые снежинки или на мелкие комья грязи. Выбор опять–таки остаётся за ним. Препятствие для него уже придумала, но надо всё хорошо осмыслить до конца. Для нас обоих это последний шанс выровнять отношения. Или расстаться навсегда. Другого не дано. Может глаголю страшные слова и предложения, но… Я и так ждала, верила, и надеялась почти десять лет. Мои параллельные боли: Дима-Денис. И обе только мои. Одна останется со мной навечно, до моего последнего вздоха. А вторая? Хочу от неё освободиться. Не могу больше быть её пленницей. Не Хо-Чу. Имею право на собственную жизнь и на своё собственное счастье. И пусть кто-либо сможет меня осудить.
Младший Гуськов – Иван. Он служит в погранвойсках. Его работа сейчас. Красивый, огромный, но скромный. Есть девушка Настя. Вместе живут четыре года. Красотка. Оба ревнуют друг друга по-взрослому, но неумно. Что такое ревность? Недоверие? Глупость? Болезнь? Зависимость? Не знаю.
В этом лучше разбираются мои друзья-психологи и психиатры. Им доподлинно известно, что это и как с этим справляться. В России нет устоявшейся практики обращения к таким врачам. Каждый лечит себя сам. И каким угодным способом, вплоть до алкоголя. Всякие другие «народные» методы тоже приветствуются. Эх, Россия-матушка! Ничего не меняется в ней. Всё те же проблемы и всё хуже живут люди в ней. Простому люду не дают продыху. Так мне заявили и в семье Гуськовых. Работают много, а заработать на достойную жизнь не могут. Нет такой возможности в России. Не интересует правительство свой народ. У правительства свои проблемы. Глобальные. У народа свои проблемы. Мелкие. Что им до народа? До его мелких проблем.
Ничего не могу изменить ни в правительстве, ни в народе, ни, тем более, в России. Смотрю, оцениваю, делаю выводы. Это всё, что мне доступно. Народ терпит. Правительство обещает. Россия нищает. Печально. И гадко.
Об этом с любимым Сереньким тоже вели разговор. Вечерний. Я вышла на улицу, чтобы не мешать своими громкими эмоциями обитателям гостеприимного дома. Полемика была долгой. Сухие факты. Никакой романтики в словах. И это при огромной сияющей во всё небо луне. Странно, но интересно. Для нас обоих. Мы узнавали друг друга с разных сторон.