Исповедь пророчицы. Источник силы
Шрифт:
Он был готов взорваться от злости. Я его понимала. Сегодня он узнал, что его дочь больше не маленькая девочка, которую он с легкостью поднимал на руки и кружил, она выросла и провела все эти годы не с ним, а с его заклятым врагом. Мало того, вернувшись, она заявила, что любит этого самого злостного человека, который похитил ее и держал при себе все эти годы. И в довершении ко всему, ее мать и некогда любимая им женщина говорит, что не против всего происходящего.
– Я не могу становиться между ними! – сказала я твердо. Я понимала его, но это не
– Что значит, ты не можешь? – мне казалось еще миг, и он накинется на меня с кулаками.
– Влад, прошу, не наседай! Я действительно не могу. Я дала слово, и не могу его нарушить. Я обещала Тану, что не стану между ними!
Влад отошел на несколько шагов, казалось, он старается переварить все, что я только что сказал ему. Я не стала уточнять, я знала, нужно, чтобы он сам спросил меня. Все, что я скажу сейчас, не воспримет его мозг.
– Полина, прошу, поправь меня, если я что-то понял не так! Ты обещала Тану, что не станешь между ними… когда?
– Тогда, когда он посулил мне вернуть саки из мертвых, – сказала я спокойно. Казалось, что-то умерло во мне в этот момент, и я стала чуть более безразличной, нет, отрешенной! – Это была плата!
– Ты знала, что наша дочь полюбит его? – Влад не смотрел на меня. Он был на грани, а еще он злился на меня за то, что я не сказала ему ничего. И если раньше он удерживал себя от того, чтобы не наброситься на меня с кулаками, то сейчас, я была уверена, он готов был меня убить.
– Я знала, что это будет одна из саки. Тан сказал, что его полюбит девушка саки, а он полюбит ее. Он сказал, ты будешь против, а я должна стать на их сторону. Но откуда мне было знать, что он говорил о ней? О Кире! – я пыталась сдерживаться, видит бог, но когда я заговорила об этом, предательские слезы выступили на моих глазах. – Я и подумать не могла, Кира была еще крошкой…
– Ты должна была подумать! – Влад подскочил ко мне с быстротой молнии, от неожиданности я даже отстранилась. На миг мне показалось, он ударит меня. – Ты, черт возьми, должна была думать головой!
– Что ты прикажешь мне сделать теперь? Чего ты хочешь от меня? Линчевать меня? Ну, так давай, линчуй! – я уже не сдерживала себя. Ни свой страх, ни боль, ни отчаяние, ни слезы. – Но только вот мало что от этого изменится! Что поменяет мое слово? Или ты винишь меня в том, что Мишель проник в наш дом в тот вечер и похитил Киру? Винишь в том, что Тан забрал ее с собой в мир, в который я не смогла попасть, даже будучи Охотником?
Я отвернулась от него, я не хотела плакать при Владе, видит бог, но я не могла больше терпеть. Я вся сжалась от жалости к себе, рухнула на диван и зарыдала. Я не слышала, как открылась дверь, почувствовала лишь, как чьи-то теплые руки прижали меня к груди, я подняла глаза и увидела теплые глаза Роланда.
– Уйди, Вермунд! – произнес он.
– Роланд, не
– В одном ты прав, я ничего тебе не должен! А теперь убирайся! – выкрикнул Рол.
Я услышала, как хлопнула дверь – Влад покинул кабинет.
– Он прав, – сказала я, когда рыдания перестали сотрясать мое тело. – Я должна была подумать еще тогда, что Тан не просил бы меня о такой безделице просто так!
– О чем ты говоришь? – спросил меня мой друг.
– Тан просил меня о том, что я не буду возражать, когда в него влюбится девушка-саки, взамен на то, что вернет вас всех. Я тогда подумала еще, с чего бы мне быть против… Я должна была предположить, что я могу быть против только если эта девушка будет моей дочерью!
– Но ты не могла знать! – воскликнул он. – Ты задавала себе вопрос, зачем это ему? Тану?
– О чем ты?
– Зачем ему похищать твою дочь, влюблять ее в себя? Что это даст ему? Один голос на совете племени? Что-то здесь не так… Чего-то мы не замечаем, чего-то существенного! – рассуждал Роланд.
– Да, но чего? Я не понимаю! Я столько думала об этом, что у меня уже мозги закипают, но так и не нашла ответа. Я не знаю. Мне даже приходила мысль… а вдруг, Тан и правда, влюблен в Киру?
– Поля, теперь я согласен с Владом. Думай головой! Такой человек, как Тан не может любить, он Чернокнижник, и ему тысяча лет!
– Это делает его бесчувственным? Я не согласна! Что-то подогревает его сердце, одно я знаю точно – там есть ненависть к Владу и всему его роду. А раз там есть ненависть, то почему там не может быть любви?
– Это лишь красивые слова, – сказал Роланд. – Но они ничем не подтверждены.
– Но за что-то ведь Кира полюбила его! Она еще так юна, и она видит фальшь…
– Ты права – она юна, а юным девушкам нравятся плохие парни! Поля, поверь мне, мы в таком дерьме, что и представить сложно. А как только Тан придет требовать свое место вождя, мы утонем в этом дерьме, и никто, слышишь, никто не сможет нам помочь! – глаза Роланда сверкали, теперь он, как никогда, был похож на своего брата.
– Нет, я не верю, что нет выхода! – воскликнула я. – Он есть, и я его найду!
Теперь все это уже не важно – главное, моя Кира была жива, а в остальном – бог нам всем судья, жизнь рассудит и расставит все по местам.
Мы думаем, что счастье – это что-то само собой разумеющееся, что оно должно к нам придти, и ждем его, и сетуем на судьбу, когда его нет. Но мы не замечаем тех мимолетных моментов, когда мы смеемся, когда удача нам улыбается и когда краски мира становятся ярче. Мы думаем, счастье – это бесконечная линия, пересекающая нашу жизнь. Но на самом деле счастье – это короткие моменты, секунды, разделяющие дни нашего существования, и с этим ничего не поделаешь.
Но оно приходит, приходит не всегда как награда, но иногда как испытание – сможем ли мы принять его, выдержим ли его груз на своих плечах? Сильны ли мы для него?..