Исповедь Самбервилля
Шрифт:
все это было похоже на насмешку. Чем больше она рассматривала цветы, тем меньше они ей нравились.
Джес захлопнула дверь и бросила букет на столик. Из него выпал конверт. Возможно, внутри она найдет все ответы, которые разом атаковали на ночь ее голову.
« Милая Джес, я уверен, что ты и не ждала розы. Розы любят дамы с дурным вкусом. Я предлагаю тебе что-то более дикое и необычное. Тебе понравится их запах, стоит только привыкнуть. Я сорвал их в своем саду и надеюсь, что не зря. Поставь их у себя в спальне, и я уверен,
Голос мэра, низкий и хрипловатый стоял у нее в голове, и Джес казалось, что он совсем рядом и шепчет на ухо свое послание.
Довольно. Это начинало пугать. Что-то маниакальное появилось в ее желаниях, когда она вспоминала Самбера.
Кайл… Кто в городе звал его по имени? Джес общалась со многими людьми, но иначе как «мэр» и «Самбер», его никто не величал. А ей он позволил. Приблизился на один шаг.
Она пошла на противность и оставила букет на кухне. Совсем не обязательно выполнять приказ тогда, когда никто не узнает выполнен ли он.
Джес захлопнула дверь в спальню и легла под толстое одеяло. Сумасшедший день подошел к концу и грех было не выспаться хорошенько.
Но сон почему-то не шел. Пару раз перевернувшись с одного бока на другой, она не выдержала и босыми ногами ступила на холодный пол.
Цветы все так же одиноко лежали на столе. Джес набрала в вазу воду и исполнила просьбу мэра.
Идиотская теория о том, что Самбер действительно может прийти и проверить выполнила ли она написанные им слова, прочно засела в голове.
Исполнила. Что он там обещал? Сладкие сны?
Джес зевнула и сон действительно стал подступать. Вот уж правда, сумасшедший день и мэр…
Джес погрузилась в сон и еще раз подумала о нем. В сотый раз.
Что-то холодное настойчиво касалось ее тела, пока она пыталась разлепить свинцовые веки. По ощущению, с тех пор как она уснула, прошло не больше часа.
– Тихо, спящая красавица, – шепотом произнес знакомый голос, и Джес с ужасом поняла, кому он принадлежит.
Кайл, мистер Самбер, господин мэр – все-таки имел ключ от ее дома. Эта мысль пронзила ее мозг, как и та, что его пальцы трогают ее. Запредельно настойчиво он изучал ее тело, и не обращал внимания на ее протесты.
– Любишь спать без нижнего белья?
Джес хотела прекратить все, хотела даже закричать, но не могла. Сладкий плен повязал ей руки, закрыл глаза, зашил рот, и только стон срывался с ее губ. Сколько лет ее не касался мужчина? Сколько лет она отрицала всякую потребность в этом? И что теперь?
– Ты хочешь меня, Джес? – его пальцы опустились ниже, и она прогнулась от его касаний.
Она еще не оправилась полностью ото сна, не могла прийти в себя, не могла оттолкнуть и прогнать. Не могла или не хотела? Это разные вещи. Совершенно разные.
– Я же намекал, что так и будет, – холодные пальцы блуждали по разгоряченному телу и Джес была уверена, что он был
Ночной гость, делал свое дело и совершенно не подчинялся протестам, которые выдвигало ее тело.
– Я касаюсь тебя, но ты не отвечаешь мне. В чем дело?
Джес слышала в голосе некую растерянность или злость. Осуждение или отвращение. Ей и самой стало не по себе от того, насколько она очерствела и снаружи, и внутри. Будто камень, который даже вода не в силах сточить. Стало страшно, что он уйдет. Не хотелось этого допускать.
Джес обмякла под его ласками и откинула голову назад. Это было приятно. Старые ощущения стали потихоньку прокрадываться в нее, а Самбер неплохо справлялся с ролью грязного искусителя.
Свет пробивающейся в окно луны осыпал тело серебристыми бликами, оторвал его от земли и унес за пределы Вселенной.
Такие способности не приобретаются, этому учатся, оттачивают навык, вырисовывают на теле схемы чувствительных зон, коротких дорожек к экстазу.
Мощному
до потери сознания, до истощающего обморока, когда разрушается прежний шаткий контроль, и выключает разум, когда становится слишком.
Слишком грубо.
Слишком точно.
Слишком так как надо, безошибочно и верно.
– Я хочу, чтобы ты вспомнила…
Джес резко открыла глаза, сердце в её груди билось с такой силой, что разгоняемая кровь шумела в ушах и отбивалась тошнотворным пульсом в горле. Она поджала ноги и осмотрелась по сторонам. Тело неприятно обволокло липким страхом.
Вчерашнее платье валялось на полу, сбившаяся у ног простынь зияла прорехами. Стало жутко. Память казалась шершавой, изъеденной кратерами и провалами.
Может он ещё здесь? Где-то в доме, который перестал быть безопасным? Что проделывал с её телом, когда мозг отключился? Как вообще можно было позволить подобное, да и спрашивал ли её кто-то?
Джес осторожно встала с кровати, взяла свой халат. Открыла дверь крохотной спальни и прислушалась к дыханию дома.
На кухне мерно капал кран, жужжал старенький холодильник, тикали часы в темной прихожей.
«Давно пора было заменить там лампочку « – отругала себя Джес.
Из приоткрытого окна доносились детские голоса, звенел велосипедный звонок.
Больше ничего лишнего. Никаких звуков. Джес сделала очередной шаг к входной двери и проверила замок.
Заперто.
Но какое это теперь имеет значение, если для того, кто уже пробрался к ней, это не преграда? Собрать все вещи и уехать? Имеющихся денег должно хватить, чтобы устроиться где-то на первое время. Ощущение того, что скрыться здесь больше не удастся, мерзко щекотало нервы.
Она предала мужа, предала их любовь, опорочила все слова, которые посвящала ему, когда он ещё мог слышать. Джес чувствовала себя дешёвкой, второсортным сырьем, двуличной тварью падкой на соблазн.