Исповедь Самбервилля
Шрифт:
– Я хотела уехать из города, —решила признаться Джес.
Иногда ей казалось, что если она уедет отсюда, то ее отпустит. Отпустит боль и отчаяние.
– Почему же не уехала? – поинтересовался он.
– Я…, – она поежилась, потому что его холодная рука доставляла дискомфорт.
Они так долго держались за руки, но он так и не заразился ее теплом.
– Я не хочу оставлять его здесь. Одного. Его могила порастет травой и затеряется. Я не могу себе этого позволить.
– Джес, – Самбер резко остановился, – трупы не умеют любить. Не умеют жалеть. Все, что у тебя осталось от него – оно
– Вместо меня наливать пиво может кто угодно, – улыбнулась она, – я люблю Самбервилль и ненавижу одновременно.
– Я бы пошутил в ответ, но боюсь, что мой юмор покажется тебе немного висельным.
Джес поджала губы, потому что не знала, как реагировать. Она шла по пустому городу за руку с мужчиной и говорила о своем бывшем, если ему вообще подходило это слово. Джес не принимала решения расстаться с ним, не делал такого выбора и он. Но какое другое слово можно подобрать к человеку, с которым оборвалось будущее?
– Иногда мне кажется, что я вижу его.
Она не понимала зачем рассказывает это, но хотелось высказаться, пусть даже после этого её примут за сумасшедшую, отвернутся, и снова надолго лишат соблазна болтать лишнее.
– Я вижу его в нашем баре, вижу на автобусной остановке, когда возвращаюсь домой, вижу в очереди магазина, на обратной стороне улицы…
Джес замолчала. Ее спутник тоже молчал, и внимательно слушал. Никакой насмешки не отобразилось на безупречном сосредоточенном лице.
– Мне кажется, что он вернулся, – продолжила она, – что все, что произошло просто ошибка, и теперь он здесь и ждет меня…
– А дальше?
– Я подхожу к нему, и он исчезает, – договорила Джес, а глаза стало щипать от наворачивающихся слез.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, Джес, – произнес Самбер.
Она растерянно посмотрела на Кайла, когда он стал напротив нее.
– Гештальты нужно своевременно закрывать, только это может дать гарантию психическому здоровью.
Джес растерянно посмотрела на своего спутника, который стоял так близко, что она отчетливо слышала запах его парфюма. Потрескивающие огоньки в его глазах гипнотизировали, не позволяли отвлекаться на что-то другое. Брали под контроль тело, задавая только им известное направление. Джес чувствовала себя куклой с часовым механизмом, и ей очень хотелось, чтобы пальцы, которые поглаживали ее кожу, завели ключ.
– Я попробую объяснить проще. Возьмём в пример твою работу. Ты обращала внимание на то, как прекрасно помнишь открытые заказы, и в один миг забываешь о них, когда закрываешь?
Джес неуверенно кивнула, но не понимала, к чему он клонит.
– По такому же принципу работают наши потребности или инстинкты. Когда мы чувствуем жажду, то начинаем искать воду. Выпиваем её, забываем о жажде, завершая процесс. Незавершенные процессы мы помним лучше, необходимо все своевременно доводить до логического конца. Открытые гештальты помимо твоей воли, будут возвращать тебя в прошлое, заставляя «переиграть» все. Сознание будет играть с тобой в игры, рисовать образы, которых не существует. И все это по одной простой причине – ты не отпустила. Не закрыла
– Но я осознала, – совсем тихо произнесла Джес. Она начинала мучиться от напряжения, которое возникло от такого близкого контакта. Ей хотелось, чтобы он либо прижал её к себе, либо оттолкнул. Ей хотелось понимать, чего он хочет.
Самбер еще раз внимательно посмотрел на нее, и опустил их руки, продолжая путь.
– Невозможно осознанно ждать встречи с человеком, который мертв, – сухо проговорил он.
Он опять спрятался за очками, тем самым скрывая свои эмоции.
– Мы давали Богу клятву всегда быть вместе.
– Читала заранее заготовленную клятву, клала руку на библию? – Самбер не сдержал распирающий его легкие смех.
– Я не вижу в этом ничего смешного. Или ты не веришь в Бога?
– Я признаю только тихуанскую библию, Джес. В ней хотя-бы есть смысл.
– Но вы ведь тоже венчались!
Джес не смогла удержать язык за зубами, и внутренне сжалась, когда поняла, что только что сказала. Какой черт вообще дернул её за язык? Повисшее молчание было тяжелее плотного тумана.
Она не знала о достоверности этой истории наверняка, не факт, что это вообще было. Города имеют тенденцию выстраивать свою собственную историю, обзаводиться мифами, красивыми легендами, или пугающими мистическими историями. Это придает городу жизнь, обволакивает его необходимым шармом. Но не даёт никакого права спрашивать об этом в лоб у одного из персонажей той самой истории.
Те, кто строили Самбервилль, любили пошептаться о том, что, когда на прежнем процветающем месте были равнины и горы строительного материала, вечером приехал черный джип. Машина остановилась у единственного существующего, но требующего срочной реставрации здания городской церкви.
И вышел из машины никто иной, как мистер Самбер, и не один! Вторая дверь распахнулась, и на захламленную землю ступила нога девушки в подвенечном платье.
– Да у нас даже электричества еще не было, – бормотал подвыпивший завсегдатай бара, который подпер рукой голову.
–А в церкви столько свечей зажгли, что мы первым делом подумали пожар что—ли…
Джес тогда тоже не смогла сдержать любопытства. Оставила натертый до блеска стакан, и придвинулась ближе.
– Я говорю тебе, Самбер это был, – грубо пресёк возникший скептицизм мужчина. – И баба его, красивая, платье белоснежное, длинное. И священник их встретил. Обвенчал, и уехали они.
Рассказчик бросил мутный взгляд в пустую кружку, и разочарованно вздохнул.
– Ну а дальше что было? – не выдержала молоденькая девушка, случайно примкнувшая к беседе.
– А что дальше? Город достроили, а наш мэр и без жены, и без кольца. Куда она исчезла – один Бог знает.
– Тьфу ты, – выругался другой мужчина, ожидающий более интересной развязки. – Да разбежались и нечего тут выдумывать.
– Может и так, – не стал спорить он, – только бабы болтают, не убил ли он невесту свою?
Разочарованная толпа, поспешила снова рассредоточится обратно по своим столикам, а Джес не могла полностью сосредоточиться на своей работе. Вся история казалась ей до ужаса странной.