Исповедь самоубийцы
Шрифт:
— Какой цинк?
— Там, где написано «Махмудов».
Мезенцев печально покивал:
— Да, Рустам… Прямо в машине сгорел. Хороший был парень… Механик-водитель.
— Вот и отлично, — по всему было видно, настроение Вячеслава далеко от лирического. — Его и забираем.
— А ты ему кто?
— Кто-кто… Хрен в пальто! Какая тебе разница, если документ в порядке?
Петр впервые сопровождал «двухсотых». До сих пор ему удавалось избегать подобных командировок. Это же ужас — передавать с рук на руки родителям или семье останки погибшего на войне,
Но вот бумага. Печати. Да и кто посторонний станет возиться с покойником?
…Через полчаса они уже мчались по темной дороге по направлению к городу. КПП миновали беспрепятственно, проскочили мимо стайки «частников», которые тут дежурили едва ли не круглосуточно, вырулили на трассу и прибавили газу. Вячеслав сидел в кабине. Петр устроился в кузове, вместе с парнями. На полу между откинутыми лавками стоял ящик с телом Рустама Махмудова. Мезенцев старался на ящик не смотреть, он глядел назад, где в проеме поднятого брезента была видна убегающая назад дорога.
Постепенно дома стали мельчать, появились дувалы, из-за которых курчавились деревья. Возле одного из них машина и остановилась.
— Ну что, командир? — подошел к нему Вячеслав. — Нормально доехал?
— Да разве с таким грузом можно нормально ехать? — вздохнул офицер.
Встречавший его непонятно хохотнул и бросил:
— Это точно. С таким грузом и в самом деле ехать не очень-то спокойно… — Потом он повернулся к парням: — Давайте сюда ящик!
Те уже с грохотом откинули задний борт. Услышав команду, ухватились за ручку, потянули ящик на себя. Тот подался с пронзительным скрежетом. На землю его опустили небрежно, с громким стуком.
— Осторожнее… вашу мать! — рявкнул Мезенцев.
Парни удивленно оглянулись.
— Работайте, работайте, — махнул им Вячеслав. А Петру сказал — А ты успокойся, не ори. И не надо их по матери — это Азия, здесь на такое могут и обидеться.
Между тем узбеки легко поддели ломиком крышку ящика. Откинули ее. Поднатужившись, рывком, вытащили цинковый гроб. На нем ярко чернела надпись: «Махмудов».
Офицер чувствовал, как в его душе нарастает тревога. Он по-прежнему ничего не понимал в происходящем.
— Что они делают?
— Что надо — то и делают…
Только теперь стало заметно, что Вячеслав нервничает. Так ведь и было от чего!
Парни начали вскрывать цинковый гроб. Один достал зубило и молоток, приставил острие к крышке и примерился бить. Второй стоял рядом, держал в руках большие ножницы для резки металла.
— Останови их, Слава, — торопливо заговорил Петр, схватив за руку собеседника. — Он ведь уже сутки на жаре — сейчас оттуда такая вонь пойдет…
— Ничего страшного, — криво ухмыльнулся Самойлов. — Не задохнемся…
— Да и труп весь обгоревший, его ведь даже опознать
— Это и хорошо, что невозможно.
Не обращая внимания на перепалку, парень несколько раз с силой ударил по зубилу. Наконец оно провалилось в образовавшееся отверстие. Узбек поворочал стальным бруском, расширяя его. Наконец вытащил блестящее острие, кивнул второму, что-то сказал ему по-своему. Тот начал ловко орудовать ножницами.
— Но зачем вам это?
— Сейчас узнаешь, — оборвал офицера Вячеслав. — Только помолчи пока что.
Запаха и в самом деле не было. Парень прошелся ножницами по дуге, отогнул тонкий цинк, заглянул внутрь. Поднял голову, сверкнул белоснежными зубами.
— Есть, Шурави! Все в порядке.
И засмеялся. Засмеялся и второй.
— Отлично! — хлопнул по погону офицера Вячеслав. — Все отлично, Петруха!
Мезенцев стряхнул его руку и быстро подошел к гробу. Тоже заглянул в открывшееся отверстие. И остолбенел, пораженный увиденным.
Вместо обугленного тела, которое должно было находиться в смрадной тесноте, он увидел полиэтилен с чем-то белым.
— Ну что, теперь понял?
Мезенцев ошарашенно поднял взгляд на довольно улыбающегося Вячеслава, стоявшего рядом.
— Что это?
Вся троица весело рассмелась.
— Не дошло еще? Петруха, ты ведь нам сюда привез почти сто килограммов наркотиков! Первосортного опиума! Почти центнер! Понял теперь?
Мезенцев медленно разогнулся. Он был настолько ошеломлен происшедшим, что даже не возмутился, не вскипел, осознав, насколько его подставили. Он только подавленно спросил:
— А где же?.. А где же Рустам?..
— Сейчас будет тебе и Рустам.
Парни подхватили гроб с наркотиками и потащили его куда-то в глубь двора. И вскоре приволокли оттуда же другой цинковый гроб, тщательно запаянный. Его они и опустили в ящик, начали умело приколачивать крышку.
— Кто там?
Моментально протрезвевший от увиденного, Петр все понял. Он уже выстраивал в мозгу всю цепочку происшедшего. Тело Рустама лежит сейчас где-нибудь в горах, попросту брошенное на съедение хищникам. В лучшем, самом идеальном случае его завалили камнями где-то в расселине или похоронили на азиатский манер, чтобы душманы могилу не осквернили. В гроб вложили наркотик… Ну и так далее.
— Неделю назад пожар был, так что этого человека, который в гробу тоже опознать невозможно. Ну а пока гроб придет к родителям, даже родители не смогут опознать.
— Но ведь это кощунство!
Самойлов понимал его состояние. Потому счел необходимым разъяснить:
— Я вполне мог просто забрать у тебя гроб с опиумом, а ты полетел бы дальше с той липовой бумажкой. Попался бы ты на подлоге — тебя же еще и посадили бы… Вместо этого ты получишь хорошие деньги. Более того, ты сейчас отправишься не гробы по домам развозить — их доставят по указанным адресам в военкоматы без тебя — а домой, к жене, отдохнуть. И когда через десять дней вернешься в часть, у тебя никто не спросит, где ты был. Вот так-то, Петя!